«Час пробьёт торжественно и звонко…»

Час пробьёт торжественно и звонко —

Час последней гибели. И я

Побреду последней собачонкой

Вдоль чужого, тёмного жилья.

Буду думать, что не всё — чуждое,

Буду горько плакать, и в ответ

Я услышу трижды роковое,

Трижды унизительное «нет».

Ни тоски, ни ада и ни рая —

Уж не будет больше ничего.

Кто-то пожалеет, приласкает

В мир подкинутое существо.

А потом — потом сожжёт, закрутит

Медленный, губительный пожар.

И на шее обовьётся туже

Ранним утром разноцветный шарф.

27/ XI, 1928