На башне

Мерцали звёзды. Было тихо.

Царила ночь над всей землёй.

Роса алмазами блестела.

Покрыто всё и сном, и мглой.

Вот на вершину башни древней

Восходит рыцарь, в даль глядит,

И дума тяжкая больную

Младую грудь его теснит.

Он вспомнил всё: дни светлой свадьбы,

За нею смерть младой жены —

Всё промелькнуло, как виденье,

Как дни былые старины.

Живёт Адольф один, без друга,

Один на башне роковой.

Здесь пировал он шумно, здесь же

С женой расстался молодой.

Один Адольф. О, где вы, други!

Погибли все в одном бою,

Погибли все в жестокой битве,

Борясь за родину свою.

Но почему же благородный

Адольф на битву не пошёл?

Иль побоялся пасть сражённым?

Иль силы много не нашёл?

О, да! Адольф боялся смерти,

Любил девицу. Свадьбы ждал.

Он потому не шёл на битву —

И этим славу потерял.

Вот, наконец, Адольф женился,

Был счастлив он, но чрез два дня

Болезнью тяжкой заболела

И умерла его жена…

На грудь могучую, младую

Он тихо голову склонил,

И думу думая такую,

Слова печальные твердил:

«Я растерял всю волю, силу,

Как рыцарь, умер я для всех.

К чему я не пошёл на битву?

Боялся я! Позор и смех!

Пропала жизнь, погибла слава,

Погибло всё, что я любил…»

Вскочил Адольф, и меч тяжёлый

В младую грудь себе вонзил.

16/ IV, 1918