Петербург в 1720 году

Около Петербурга царь укрепил берега реки, устроил плотины и шлюзы, прорыл каналы, для того, чтобы лишняя вода, нагоняемая бурею с моря, нашла, куда расходиться: если бы этого не было, волны залили бы строения. Шлюзы сверху покрыты досками, так что по ним можно ездить на лошади. Чем ближе к морю, тем более широким руслом течет Нева и разделяется на несколько рукавов, которые расходятся в разные стороны. По берегам этих рукавов вколачивают теперь сваи, в иных местах берега ровняют; чтобы могли подходить суда, расширяют, поднимают и углубляют дно, где понадобится.

Город этот раскинут на громадное пространство, где всякий сенатор, министр и боярин должен иметь дворец; иному пришлось выстроить и три, когда приказали. Счастлив был тот, кому отведено сухое место; но, кому попалось болото и топь, тот порядком нагрел себе лоб, пока установил фундамент, вырыл лес, так как чем ближе к морю, тем почва низменнее и более болотиста. Еще и теперь, хотя дома и отстроены, но они трясутся, когда около них проезжает экипаж, а это – вследствие непрочного фундамента. Эта часть уже имеет вид города: есть там дома, шлюзы и громадные строения с флигелями и всеми удобствами. Далее по направлению к Кронштадту немало еще места, где уже начинают строить, и где уже поселилось несколько тысяч мещан у самого моря.

Есть здесь церкви, коллегии, дворцы и так называемые лавки, где можно все получить – это четырехугольное строение, в котором, как по одну, так и по другую сторону живут купцы. Дворцы – громадные каменные, с флигелями, кухнями и удобствами; только они наскоро построены зимою, так как здесь лето непродолжительно. Еще половина этого города не выстроена.

На этой стороне Невы по берегам реки расположены дома, тянущиеся до царских дворцов, которых три: два летних и один зимний. Сады красивы. Я слыхал от самого царя, который сказал: «Если проживу еще три года, буду иметь сад лучше, чем в Версале у французского короля». И в самом деле, сюда привезена морем из Венеции, Италии, Англии и Голландии масса мраморных статуй, колонн; даже целая беседка, из алебастра и мрамора, привезена из Венеции для сада, расположенного у самой реки, между каналами. Здесь множество замечательных вещей, беседок, галерей, насосов и удивительно красивых деревьев. Co стороны реки около сада подведена каменная стена; к реке ведут галереи, где можно сесть на ботик, галеру, яхту или буер, чтобы ехать на море или гулять по каналам и большой широкой реке. На реке находится остров, на котором строят дома, куда переведут Анатомию (Кунсткамеру).

На другом острове находится пороховой завод; на третьем, который называется «Васильевский остров», расположены дворцы, летний и зимний князя Меншикова, а также и другие дома до самого моря. Есть также места, где строят корабли, преимущественно в Адмиралтействе; тут находятся башни с пушками, равно, как и дома, в которых живут англичане и голландцы, строящие корабли. Далее место, где стоят галеры. Я слыхал от царя: «у меня много кораблей, но я уменьшу число судов, и останется их 30, на каждом по 100 пушек, да 200 галер, на каждой по 40 пушек». И в самом деле этого у него уже слишком много. Имеются здесь большие четыреугольные суда, на которых перевозят корабли в море, так как по этой реке, а даже и по здешнему морю, не везде могут ходить корабли, потому что во время бурь море засыпает реки песком. С этою целью миль на 7 отсюда построена крепость, где останавливаются военные корабли. Галеры мне нравятся, так как на них можно ездить по водам, и безопасно, как у берега, так и по самому глубокому морю; притом ими можно управлять, как угодно, и в какую угодно сторону, а также стрелять в неприятеля, вращаясь на месте.

На другом берегу реки, против царских дворцов, строят большой укрепленный замок. Посредине его находится церковь с башнею, на которой помещены часы, играющие французские куранты; здесь вообще во дворцах и коллегиях много таких часов, которые разыгрывают псалмы. В упомянутом замке множество пушек, и со стороны моря постоянно развевается красно-белый флаг. Здесь есть такой обычай: когда адмиральский фрегат выйдет на воду под особенным флагом, то должны выходить все фрегаты – под страхом штрафа. Адмиральский фрегат идет впереди, а все прочие идут за ним, не опережая его. На фрегатах обыкновенно находятся сенаторы, министры и другие баре, которые веселятся при звуках музыки. Минуя один другого, пьют здоровье, стреляют из пушек и обязаны быть на воде до тех пор, пока адмирал не причалит к берегу. В этом месте живет много ремесленников – французов, англичан, голландцев и мануфактуристов других национальностей, которых царь выписал для того, чтобы они учили русских людей; для работ у них свой дом.

Также много зданий для корабельного провианту, соленой рыбы, ветчины, муки; есть здания с конюшнями, где останавливаются конные полки, а также для пехоты, со всеми удобствами. Есть здания, где останавливаются гости, а для их удобства и трактиры. По берегам, куда привозят хлеб или провиант, устроены амбары; сюда немедля переносят привезенное с кораблей. Выстроены также каменные солодовни для пива – для кораблей; пока пиво свежее, его не пьют – так оно горько; а горько потому, чтобы могло дольше стоять, не скиснув.

Неподалеку от царских дворцов находятся здания, выстроенные в квадрат для ремесленников, которые строят фрегаты и яхты. Внутри сделан канал, куда на зиму приводят суда, чтобы их не испортил ледоход. В других зданиях выделывают пушки, колокола, чугунные и железные мортиры; в третьих – колесники делают лафеты и колеса для пушек.

На другой стороне реки, за дворцом князя Меншикова, находится Французская улица, где живут одни ремесленники, как то: скульпторы, плотники, рабочие, делающие фонтаны, a также и те, которые выделывают разные вещи из олова и других металлов; но все это – для Царя. В лавках есть такса, по которой продают все предметы. Есть здесь также меха и товары из меди и железа; здесь много полотна, но оно узко, а между тем его здесь нужно много, так как стены и потолки обивают полотном, местами даже восченым; обивают также полотном балконы и башни в итальянских садах, и даже заборы вокруг садов. Ткани, даже весьма красивые, привозят из Москвы.

На берегу Невки есть длинный, двухэтажный каменный дом, в котором шесть комнат внизу и столько же наверху. С одного берега до самого дома проложен мост, на котором находится избушка и балкон столярной работы. В каждой нижней комнате этого дома есть 5 станков для выделывания полотна; в угловых же комнатах работают столяры и токари, которые приготовляют станки, мычки, веретена, прялки, мотальницы, утки, челноки и другие снаряды. В комнатах верхнего этажа много женщин, под присмотром англичанки, которая наблюдает за их работами. В одних комнатах прядут, в других разматывают; здесь множество людей, есть и смотритель, который всем управляет.

На противоположной стороне, на той же реке, есть другое здание, где выделывают крахмал; есть здесь мочильные чаны, а также несколько втулок, по вынутии которых вытекает вода; вода, и при том весьма хорошая, проведена трубами и посредством труб же отводится. На другой стороне реки находится большая и широкая белильня; здесь вырыты каналы, в которых мочат и поливают полотно.

Есть здесь также два стрельбища, одно за Невою, за каменными солодовнями, другое за двором г. Головкина; там учат стрелять из пушек, которых в каждом по десяти.

Река Нева укреплена плотинами, особенно один берег, на расстоянии 12 миль до Шлиссельбурга, так что суда везде могут причаливать к берегу и сейчас выгружать то, что желают. Деревьев сплавляют этою рекою громадное количество, как в город, так и на море, к различным крепостям. Около города нельзя и розги срезать, хотя там на пространстве нескольких миль растет множество березы, пихты и сосен, но это мелкое дерево. Дуб, необходимый для постройки кораблей, яхт, фрегатов, галер, буеров, шлюпок и гондол, привозят рекою частью из Москвы. Все это царь имеет, так что может обойтись без вывоза из чужих стран, и если еще найдет минералы, для чего уже выписал в нынешнем году из Саксонии рудокопов, то справедливо его можно будет назвать: «Владыка земли и моря».

За городом, по направлению к монастырю, стоит над Невою дворец, в котором его величество царь показывал нам Кунсткамеру, которую купил где-то за Голландиею, у какого-то славного заморского доктора. Доктор собирал эти редкости в продолжение 50 лет, а когда у него царь купил это собрание за 12 000 червонцев, то ему уже было 72 года. Так как у него был один сын, пьяница, который не умел ценить этих редкостей, то он предпочел продать тому, который этим воспользуется и сумеет сохранить. Дворец этот, из которого далеко видно, расположен на красивой равнине. Через сени с балконом входишь в комнату, в которой множество склянок, расставленных по шкафам. В этих склянках сохраняются головки маленьких детей, от одного до двух лет, и так хорошо сохраняются, что кажутся живыми. Иная смотрит живыми глазами, как будто ничто не разрушило их зрения, хотя она стоит уже несколько лет. С иных чуть не брызжет живая кровь; где отрезана голова, там кажется – будто кожа с телом вчера отрезана. В других склянках сохраняются руки и ноги, на которых видны жилы через кожу, как будто живую. В следующей комнате склянки с образцами развития человеческого плода, от первого зародыша до полной зрелости плода. Есть здесь различные чудовища, как человеческие, так и животные, и другие редкости; также чучела разных животных – слонов, ящериц, рыб, и высушенные рыбы с удивительными ртами. Немало здесь морского тростника, также громадное количество слоновой кости, которую привезли из греческого государства, где некогда воевал Александр Великий, который, щадя людей, подвергал опасности слонов, которых там немало погибло.

В трех других комнатах устроена весьма красивая библиотека; в ней находятся старые книги, имеющие полторы тысячи лет, как высчитали отцы иезуиты; более всего греческих. Есть также много книг, написанных на славянском языке; другие сочинения относятся к военному искусству и содержат описание новых изобретений, – как осаждать города, замки и крепости; много таких сочинений царь приказал напечатать для молодых людей. Кроме того, здесь находятся немецкие библии и много книг латинских, немецких, французских и русских на несколько тысяч…

Есть также большие дворцы, называемые коллегиеми: в одном принимают заграничных послов, другой – это сенат, третий – для совещаний по иностранным делам, четвертый – Collegium justitiae, пятый – военная судебная коллегие; также коллегие сельская. При каждой коллегии находятся еще отдельные канцелярии.

За царскими дворцами есть здание, где останавливается почта, там же есть здание для птиц, где продают тетеревов, рябчиков, белых глухарей, больших и малых уток, чирков; о названиях других не доспросишься; есть также в клетках щегленки, дрозды певчие.

На одной равнине, которую нарочно оставили среди города, стоит одно здание, назначенное для упражнения молодых людей. В первых числах июня, по русскому календарю, собралось там мальчиков тысяч семь; угощали их водкою и пивом; потом они дрались там на-кулачки; бьются они за государево здоровье; иногда кой-кого и убьют. В том же здании помещена пара львов, отдельно самец и отдельно самка; есть также пантеры, рысь, леопард, морские коты, белые и серые обезьяны; в другом месте – белые и черные медведи и выделанная слоновая шкура…

14 июня (1720 г.) пригласили нас в адмиралтейство, где нас ожидал царь. Пройдя мост на канале и ворота, мы вошли через сени в громадное помещение, где строятся корабли. Осматривали мы нововыстроенный большой красивый корабль, который в будущее воскресенье будут спускать; отправились мы в кузницу, выстроенную в углу. В этой кузнице было 15 горнов, и при каждом работало 15 кузнецов с мастером. Пять человек делали брусы для кораблей; кроме обыкновенных кузнечных мехов, были и такие, в которые дуют медными и железными трубами. Оттуда мы прошли через другой канал к большому трехэтажному дому, выстроенному в виде треугольника на прусский манер. Царь ходил с нами по разным магазинам, находящимся в этом здании; мы осматривали все корабельные принадлежности…

Перед этими зданиями стоят большие ящики, в которых много зарядов, гранат, железных ядер; в других местах масса разноцветной материи для хоругвей, значков, корабельных флагов и т. п. Краска была собрана в большом количестве бочек, а именно: лазуревая, красная и разные другие, которые добывают здесь в Ингрии. В третьем этаже было приготовлено на восемьдесят тысяч рублей парусов. He всякий этому поверит, но мы видели это своими глазами. Затем мы отправились в галерею, находящуюся в среднем этаже, где адмирал Апраксин, – а это было в пятницу – потчивал нас одними корабельными блюдами, т. е. копченой говядиной, сосисками, окороками, языками, морскими рыбами, а также маслом, сыром, селедками, вареньем, солеными устрицами, лимонами, сладкими апельсинами, сухарями, осетрами; было несколько блюд раков, но мелких. Давали пиво и полпиво холодное, так как здесь всюду много льда; на башне в это время играла музыка.

Посидев немного, мы отправились в коллегии, где было много молодежи. Столы покрыты зеленым сукном, на стенах развешены зеркала, чертежи, гравюры. Преподаватель объяснял военное искусство: как стрелять на кораблях, как управлять парусом, когда вода в волнении, и другие этого же рода искусства. Нельзя было об этом подробно расспрашивать потому, что мы только проходили, я едва услыхал о том, что здесь делают. Отсюда мы сошли к каналу, в котором стояло несколько судов с насосами, которые вгоняют воду в длинный кожаный рукав, длиною в несколько сажен, и снабженный на конце металлическим шприцем, из которого вода брызжет в сторону, в какую его направлять. Применение этих судов тушить огонь, если бы такой – Боже упаси – занялся. В одной комнате находится библиотека, в которой содержатся книги, относящиеся исключительно к искусству мореплавания. Здесь были большие запасы разного рода бумаги – белой, серой, черной, и также бумага для чертежей. Несколько комнат были заняты постелями, назначенными для кораблей; готового платья разного цвета было на 24,000 человек, а также платье для 4000 матросов.

Неизвестный автор «Краткое описание Петербурга и совершавшегося в нем в 1720 г.»