Солдаты во дворце 25 ноября 1741 года

Испросив разрешение от генерал-аншефа де-Любраса отправиться в Петербург, я, в сопровождении четырех надежных матросов, добрался по нетвердому льду пешком, перекидывая доски через трещины, до Ораниенбаума. Когда я отъехал от Петергофа, то послышалась пальба в Петербурге, прекратившаяся лишь при приближении к Калинкиной. Подъехав к императорскому дворцу, я был поражен звуками флейт и барабанов. Я приписал эту музыку военным забавам генералиссимуса, но скоро убедился в своей ошибке. Вошед в квартиру моего зятя, я застал там с дюжину Преображенских гренадер, стоявших на коленах (tous a jenoux). Один из них, назвав меня братом, сказал: выпьем-ка за здоровье нашей матушки-императрицы Елизаветы! Догадываясь о совершившемся перевороте и не желая возбуждать подозрения, я также опустился на колена и, делая вид, что пью, стал кричать за одно с компанией: да здравствует Елизавета! Осушив до 20 бутылок вина и проглотив по большому стакану водки, Преображенцы поднялись и стали просить денег на угощение их жен и детей за здоровье матушки-императрицы. Мой зять дал им 5 рублей, но они потребовали больше. Тогда я решительным тоном объявил им, что у интенданта нет времени, что я пришел от императрицы с приказанием ему тотчас же явиться к ее величеству. Они поверили моей выходке и удалились. Мои мать и зять, узнав, что я только что прибыл из Кронштадта, сообщили мне, что принцесса Елизавета, не более как час назад, вступила на престол, и пригласили меня идти с ними во дворец, чтобы взглянуть, что там происходит. Большой зал дворца был полон Преображенскими гренадерами. Большая часть их были пьяны; одни, прохаживаясь, пели песни (не гимны в честь Государыни, но неблагопристойные куплеты); другие, держа в руках ружья и растянувшись на полу, спали. Царские апартаменты были наполнены простым народом обоего пола. He мало удивило меня встретить здесь Лестока, врача, находившегося на жалованье при моем отце, фамильярно разговаривавшим с ее величеством. Императрица сидела в кресле, и все, кто желал, даже простые бурлаки и женщины с их детьми, подходили целовать у нее руку…

Моя сестра заметила мне, что гг. гренадеры не забыли взять с собою из дворца золотые часы, висевшие около зеркала, два серебряных шандала и золотой футляр (etui).

Неизвестный автор «Превратности судьбы»