24 декабря 1999 г
24 декабря 1999 г
Толстая Аза — «мамин друг», наговорила сплетни новоприбывшим.
Явно грязь и гадости! Теперь Мише не разрешают общаться со мной.
Не пускают к нашему подъезду. Главарь группы, проходя мимо, проворчал:
— Мы с вами разберемся!
Непонятно, что мы им сделали, в чем виноваты?
Наверное, в том, что не пьем. Не участвуем в беспределе. Терпим голод, не ходим грабить чужие дома. А еды нет. Ее почти совсем нет.
В пожарном колодце с водой плавает дохлая кошка, но воду пили, и ничего. Никто не
отказался и никто не заболел… Живы. Сейчас чаще топим снег и пьем. Только с ведра снега — стакан воды… У соседок бабушек — мешок макарон. Они не делятся.
Перед уходом из дома макароны принес Мансур. В тот момент его мать щедро отсыпала нам ценное угощенье. Теперь наши соседи едят свои макароны сами. Маманя моя — дура. Она всех подкармливала осенью. В том числе и Азу. Тогда у нас были продукты и деньги.
Теперь ничего нет, кроме килограмма гнилой муки. Сегодня сильно стреляли из орудий. Горели верхние этажи, и часть из них рухнула. Взрывной волной сломало запертые двери на втором этаже. Мама связала их между собой и одновременно привязала к перилам лестницы. Но в наш подъезд пришли Аза, Лина, дядя Валера и другие соседи. Они сказали:
— Голод! Идет Голод! — и стали искать еду по квартирам.
Мы нашли банку варенья. Я ела варенье ложкой, пока меня не затошнило.
Наша основная еда — стакан воды, одна ложка муки и покрошенный туда лук.
Выпиваем и ложимся.
Пять кошек у нас уже умерли. Мама хоронила их в садах огородах за домом.
Над каждой рыдала, как над ребенком. Остался один кот. Большой и полосатый. Он, как и новые люди, явился из другого района города. Мы зовем его Хаттаб. Кот очень хочет жить! Ест соленые помидоры! Грызет полусырую, без масла, лепешку.
(Рецепт прост: сода, вода из снега, гнилая мука и разогретая на костре под обстрелом пустая сковорода.) И приносит убитых, обгоревших птиц. У кого-то периодически ворует сушеную рыбу. К счастью, он везучий — не попадается!
Вчера мы отняли у кота Хаттаба кусок рыбы и мгновенно съели!
Во дворе жители поставили круглую большую сеть. Насыпали крошек.
Ловят голубей в самодельную западню.
Ловят, ловят… Только голуби не ловятся.
Сегодня настойчиво били по нашему дому из пушек. С одной и с другой стороны Мы принимали соседок с внуком у себя в спасительной нише коридора. Временами, наоборот, сами перебегали в их коридор — посидеть на полу.
Обстрел длился несколько часов. Снаряды стали попадать к нам во двор.
Каким образом мы живы?!
Своей эрудицией мне заниматься некогда.
Ранний подъем, в 4–5 часов утра.
Ищем, колем, пилим дрова. Готовим в подъезде или дома.
Все делаем, пока не рассвело. (Чтобы не был виден дым. По дымовым точкам бьют! Думают — боевики… Как же. Тут полно мирных жителей!)
Я так устаю, что за «Старшим братом» почти не скучаю…
Патошка-Будур