Серые тени
В порту Диксона мы выяснили, что ближайший самолет на Москву будет только завтра. Заказали билеты и отправились ночевать в памятную мне гостиницу (пока мы изучали Арктику, доски в сортире прибили). В гостинице, кроме нас, было еще два человека, полярник и матрос. Навигация кончалась, а вместе с ней и сухой закон, и они угощали нас портвейном «Солнцедар» (других напитков на Диксон не завезли).
А на следующий день на острове поднялась такая пурга, что не только самолеты не летали – выйти на улицу было страшно.
Сели пить чай.
Полярник двадцать пять лет проработал поваром на разных станциях и за это время ни разу не был в отпуске на материке – копил деньги. И вот теперь собирался купить дом в Крыму, машину, жениться.
– Буду на участке редиску сажать. И розы.
– А если кирпич на голову? – спросил матрос. – Получится, что ты вообще не жил, только вкалывал!
– Ну, упадет так упадет. Значит, судьба, – усмехнулся повар. – Но вот в чем ты не прав – это что я не жил. А я жил. И у меня все это было – и жена симпатичная, и уютный домик, и розы.
– Где это у тебя было?
– Здесь, – повар постучал себе по лбу. – В голове.
– Да ну, – фыркнул матрос, – дед туфту несет, а я уши развесил!
– Каждому свое, пацан, – сказал повар. – Вот если твою черепушку вскрыть, что мы там найдем? Женский половой орган и бутылку. Кстати, магазин уже открылся, – повар полез в карман за деньгами. – Чем херню пороть, сбегай.
– Наша очередь, – сказал я.
Надел пальто, ушанку, закутался шарфом и вышел из гостиницы. Пурга такая, что и стоять трудно, ветер сшибает с ног. Где магазин – не знаю, забыл спросить. Пошел в сторону порта. Иду под углом к земле, чтобы не сбило с ног. Так метет, что почти ничего не видно. На той стороне улицы я с трудом разглядел какую-то серую тень. Кричу:
– Я извиняюсь, где магазин?
– Бутылку купишь – провожу, – крикнула тень.
– Куплю.
Тень оказалась бичом (матросом, списанным с корабля за пьянство). Прошли метров двести – еще одна тень. Первый бич меня спрашивает:
– Две бутылки возьмешь? «Солнцедар», рупь двадцать.
Пока дошли до магазина, зеленого досчатого домика с надписью «ГАСТРОНОМ» их стало шестеро. Договорились так: я беру ящик и отдаю им половину, когда они доносят ящик до гостиницы.
Денег у меня было много – за время плавания мы ни копейки не потратили. На «Леваневском», когда мы хотели расплатиться за проезд и за еду, моряки обиделись и послали нас (куда, не скажу).
Захожу в магазин (бичи остались снаружи, «чтобы не было шороха»), лезу за бумажником – твою мать, пиджак-то я не надел, а деньги там, в кармане! Вышел и говорю бичам:
– Товарищи, виноват, – я деньги забыл.
– Издеваешься, сука?! – прохрипел первый.
И они стали надвигаться на меня. В глазах такая ненависть, что я понял – могут и убить.
– Ребята, да вы чего? Давайте вернемся в гостиницу, я дам вам деньги!
Не слышат. Идут на меня. У одного в руках железный прут. Я пячусь, прислоняюсь спиной к стене…
– Что происходит? – из метели возникла еще одна фигура. – В чем дело?
Бичи тут же испарились.
Прохожий оказался замначальника порта – мы с ним познакомились, когда высадились с «Леваневского». Я объяснил ситуацию. Он шел в сторону гостиницы, мы пошли вместе. У гостиницы попрощались… Я вернулся в номер и сказал, что в магазин больше не пойду. За «Солнцедаром» пошел моряк.
Вечером замначальника порта позвонил нам в гостиницу: ледокол «Капитан Белоусов» идет на Мурманск, и капитан согласен взять нас на борт.