Дядя Вася «Тридцать три несчастья»

Как и предупреждали опытные люди, все, что сняли в Баренцовом море во время шторма, смотрелось не очень эффектно.

Продолжали съемки во дворе, на натурной площадке «Мосфильма». Построили кусок палубы и установили два водосброса по четыре кубометра каждый: один на трехметровом, второй на пятиметровом помосте. Водосбросы – ящики, сколоченные из досок, проложенные брезентом. Их наполняют водой, одна стенка откидывается, и вода падает на палубу.

Саша Борисов придумал систему, по которой стенка водосброса откидывалась, когда постановщик дергал за веревку.

На пятиметровом водосбросе сидел рабочий-постановщик Федя, а на трехметровом – постановщик дядя Вася по прозвищу «Тридцать три несчастья». Дяде Васе вечно не везло. Он был невезунчик классического образца. Если в кассе кончаются деньги – то именно на дяде Васе. Если трамвай сходит с рельсов – то это именно тот, на котором надо было дяде Васе ехать. Если разыскивали особо опасного преступника, то хватали и мутузили именно дядю Васю. И т. д. и т. п.…

Особенно не повезло дяде Васе во время войны. У него было много ранений и ни одной боевой награды. В первый же день, когда его забрали в армию, ему засветили в голову учебной гранатой – каски на дядю Васю не хватило. Он угодил в госпиталь.

Когда выписался, прошел подготовку, но по дороге на фронт машину сильно подбросило на ухабе и дядя Вася выпал из грузовика. Множественные переломы – и опять госпиталь. Выписался перед самым концом войны, но до фронта так и не добрался, – в апреле сорок пятого в Будапеште ревнивый муж выкинул его с третьего этажа.

Так вот, опытный дядя Вася сказал, что дергать за веревку – ненадежно. И он собирается веревку рубить топором.

Уже была глубокая осень. Снимали мы ночью. Репетировать не стали, потому что заполнять водосбросы очень долго. А все замерзли. Снимали двумя камерами. Поставили камеры, приборы. Вышел наш боцман Россомаха – Борис Андреев. Поправили свет.

– Все готовы?

– Все.

– Камера!

И тут на «палубу» обрушилось восемь тонн воды. Выглядело это довольно эффектно, но, когда вода сошла, Андреева не было, – смыло. В то место, где он стоял, воткнулся топор, а рядом сидел дядя Вася «Тридцать три несчастья». Мокрый, но живой. Конечно же, он, когда рубил веревку, поскользнулся и упал на палубу.

Говорил я Борисову – дядю Васю к водосбросу близко не подпускай!