ТОЛСТОЙ АЛЕКСЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ

(род. в 1817 г. – ум. в 1875 г.)

…Я раздумал лечиться. Это безнадежно. И мучиться я тоже больше не хочу. Я достаточно попробовал. Других предостерегаю. Будьте осторожны с белыми, растворимыми в 25 частях воды кристаллами. Я слишком им доверился, и они меня погубили…

М. Булгаков, «Морфий»

«Первый Толстой» русской литературы прославил свою фамилию в веках на редкость многообразным творчеством: замечательными историческими произведениями (более чем десятком пьес, повестью времен Иоанна Грозного «Князь Серебряный», «страшными» фантастическими повестями («Упырь», «Семья вурдалака», «Встреча через триста лет»), участием в создании (вместе с братьями Жемчужниковыми) коллективного образа директора Пробирной палатки и поэта Козьмы Пруткова, многие афоризмы и пародии которого давно «потеряли» свое авторство, и, наконец, дивными стихотворениями, ставшими впоследствии популярными романсами («Колокольчики мои…», «Средь шумного бала…», «Ты не спрашивай, не распытывай…») и даже народными песнями («Кабы Волга-матушка…»). И все же, несмотря на то что его драма «Царь Федор Иоаннович» уже более ста лет не сходит с театральной сцены; несмотря на то что почти половина стихотворений Толстого стали романсами на музыку Чайковского, Мусоргского, Римского-Корсакова, Балакирева, Рахманинова, Листа и многих других; несмотря на то что почти все читали Козьму Пруткова, – несмотря на все это, биографию поэта Алексея Константиновича мы знаем очень и очень плохо.

Будущий писатель родился 24 августа (5 сентября) 1817 г. в Петербурге. По материнской линии он происходил из рода Разумовских и был правнуком последнего украинского гетмана. Мать Алексея, Анна Перовская, в 1816 г. вышла замуж за пожилого вдовца, графа Константина Петровича Толстого, который был братом известного в то время рисовальщика, скульптора и гравера Федора Толстого.

Брак был несчастливым; вскоре после рождения сына между супругами произошел открытый разрыв, и Алешу увезли из Санкт-Петербурга.

Детские годы Толстого прошли в Черниговской губернии, в родовом поместье Разумовских Красный Рог (отсюда ранний псевдоним писателя – Краснорогский). Много времени Алеша проводил в селе Погорельцы, принадлежащем его дяде Алексею Перовскому. В своей автобиографии Толстой позже писал: «Еще шести недель я был увезен в Малороссию матерью моею и моим дядею со стороны матери, Алексеем Алексеевичем Перовским, бывшим позднее попечителем Харьковского университета и известным в русской литературе под псевдонимом Антона Погорельского. Он меня воспитал, и первые мои годы прошли в его имении».

Перовский, вошедший в русскую литературу под именем Антония Погорельского, принимал самое горячее участие в воспитании племянника, написав для него, в частности, одно из лучших своих произведений – волшебную повесть для детей «Черная курица, или Подземные жители». Он поддерживал рано возникший у Толстого интерес к литературной деятельности, к искусству.

Алеша был очень способным мальчиком: в 6 лет он уже говорил и писал на французском, немецком и английском языках. У него была исключительная память: позже, когда он стал взрослым, друзья давали ему прочесть любой текст, и после первого знакомства с ним Толстой мог воспроизвести его дословно.

Вероятно, примером и влиянием Погорельского отчасти объясняется и обращение Толстого к жанру фантастической повести в его первых прозаических сочинениях – «Упыре», а также написанных по-французски «Семье вурдалака» и «Встрече через триста лет». Однако писательская деятельность Алексея Константиновича началась только в сороковых годах.

В 1825 г., вернувшись в Петербург, Алексей Перовский просит своего друга Василия Жуковского, учителя наследника престола, составить мальчику протекцию при дворе, и Алешу представляют восьмилетнему цесаревичу, впоследствии императору Александру II. Мальчик попал в число детей, которые приходили к наследнику по воскресеньям для игр.

Эта детская дружба продолжалась в течение всей жизни писателя; супруга Александра II, императрица Мария Александровна, также ценила и личность, и талант Толстого.

В 1826 г. Алексей Толстой с матерью и дядей отправился в путешествие в Германию; в его памяти особенно резко запечатлелось посещение Гете в Веймаре и то, что он сидел у великого старика на коленях. Чрезвычайное впечатление на мальчика произвела Италия с ее произведениями искусства. «Мы начали, – пишет он в автобиографии, – с Венеции, где мой дядя сделал значительные приобретения в старом дворце Гримани. Из Венеции мы поехали в Милан, Флоренцию, Рим и Неаполь, – и в каждом из этих городов росли во мне мой энтузиазм и любовь к искусству, так что по возвращении в Россию я впал в настоящую «тоску по родине», в какое-то отчаяние, вследствие которого я днем ничего не хотел есть, а по ночам рыдал, когда сны меня уносили в мой потерянный рай».

Получив хорошую домашнюю подготовку, Толстой в 1834 г. был зачислен «студентом» в московский архив министерства иностранных дел, где мог знакомиться с историческими документами, а в 1836 г. выдержал экзамен «по наукам, составлявшим курс бывшего словесного факультета» при Московском университете, и был причислен к русской миссии при германском сейме во Франкфурте-на-Майне. В том же году умирает Перовский, оставив Толстому значительное состояние.

В 1841 г. состоялась первая публикация произведения Алексея Толстого, пишущего под псевдонимом Краснорогский. Это была фантастическая повесть «Упырь». Она не прошла мимо внимания критиков 1840-х годов, вызвав у них неоднозначную реакцию. Спустя несколько лет писатель вернулся к фантастике, написал и опубликовал такие рассказы, как «Семья вурдалака», «Встреча через триста лет», «Амена». Однако «Упырь» при жизни Толстого больше не переиздавался. Интерес к этому произведению возник лишь в конце XIX в., и в 1900 г. оно было переиздано, получив высокую оценку критики.

С 1843 г. Толстой служил во II отделении собственной канцелярии Его Императорского Величества, получил придворное звание и, продолжая часто ездить за границу, вел светскую жизнь, благодаря которой в 1851 г. на маскараде познакомился с С. А. Миллер, своей будущей женой.

Алексей Толстой поражал современников не только литературными талантами, но и огромной физической силой. Тонкий лирик, автор более чем 150 сентиментальных романсов гнул подковы, вгонял пальцем в стену гвозди. У одного из его друзей долго хранилась серебряная вилка, ручку и каждый зуб которой Алексей Константинович скрутил винтом собственными пальцами. Впрочем, во многом это было следствием сравнительно несерьезного отношения к своему творчеству и незаурядного чувства юмора.

Дав выход своим сатирическим талантам, Толстой с 1854 г. печатает в журнале «Современник» стихи и литературные пародии от имени Козьмы Петровича Пруткова, директора Пробирной палатки и поэта. Козьма Прутков – это самый известный в русской литературе случай литературной мистификации. У него есть даты рождения и смерти (11 апреля 1803 г. – 13 января 1863 г.). Соответственно имеется и биография: «Между тем он пробыл в государственной службе (считая гусарство) более сорока лет, а на литературном поприще действовал гласно только пять лет (в 1853–1854-х и в 1860-х гг.)». Козьма Прутков обладает и характерной внешностью: «…нельзя не указать и тех подробностей его наружности и одежды, коих передачу в портрете он вменял художникам в особую заслугу; именно искусно подвитые и всклокоченные, каштановые, с проседью волоса, две бородавочки: одна вверху правой стороны лба, а другая вверху левой скулы; кусочек черного английского пластыря на шее; под правою скулой, на месте постоянных его бритвенных порезов…»

Однако известно, что литературную личность Козьмы Пруткова создали и разработали три лица, а именно: Алексей Михайлович и Владимир Михайлович Жемчужниковы (которые больше ничем не прославились) и их двоюродный брат граф Алексей Константинович Толстой. В работе над некоторыми стихами и комедиями принимал участие и третий из Жемчужниковых – Александр Михайлович.

Так или иначе, примкнув ненадолго к кружку «Современника», Толстой участвовал в создании цикла юмористических произведений Козьмы Пруткова. Трудно определить, какие именно творения принадлежат Алексею Константиновичу, но несомненно, что его вклад был весомым: юмористическая жилка была очень сильна в нем. Он обладал весьма тонким, хотя и добродушным чувством юмора; многие из лучших и наиболее известных его стихотворений обязаны своим успехом именно иронии, разлитой в них.

В 1855 г. во время крымской войны Толстой пытается организовать добровольное ополчение. Когда затея проваливается, он поступает в число егерей так называемого «стрелкового полка Императорской фамилии». Принять участие в военных действиях ему было не суждено: он заболел тифом и едва не умер под Одессой. По-видимому, именно тогда Толстой начинает принимать морфий и опий, прописываемые врачами как болеутолители, от которых не смог отказаться до самого конца жизни. Во время болезни за писателем ухаживала Софья Андреевна Миллер (урожденная Бахметьева), на которой он позднее женился. Его письма к жене, относящиеся к последним годам жизни, дышат такою же нежностью, как и в первые годы этого очень счастливого брака.

В 1856 г. состоялась коронация Александра II, который сделал Алексея Толстого флигель-адъютантом[42].

Однако писатель был одним из тех редких людей, которые не только всячески уклоняются от почестей, но и борются с людьми, от души желающими им добра и предоставляющими возможность достигнуть видного положения. Некоторое время Толстой колебался: ему казалось привлекательным быть при Государе, как он выразился в письме к нему, «бесстрашным сказателем правды», но быть просто придворным граф не хотел. Своей жене Софье Андреевне, одной из самых образованных женщин в России, он писал:

Исполнен вечным идеалом,

Я не служить рожден, а петь.

Не дай мне, Феб, быть генералом,

Не дай безвинно поглупеть.

В общем, по некотором размышлении, Алексей Константинович решил покинуть военную службу, оставить двор, и тогда Государь пожаловал ему чин егермейстера, т. е. оставил должность, не требующую никакой деятельности. В этом чине Толстой остался до конца жизни, не неся никакой службы (кроме короткого периода работы в секретном комитете о раскольниках).

С середины 60-х годов некогда богатырское здоровье графа пошатнулось, в том числе из-за пристрастия к наркотикам. Поэтому большую часть времени он жил на курортах за границей, в Италии и Южной Франции, но подолгу бывал и в своих русских имениях – Пустыньке (под Петербургом) и Красном Роге (ныне Брянская обл.). Тогда же Толстой полностью погрузился в литературную деятельность и создал самые значительные свои произведения. Он писал не только на русском, но также на немецком и французском языках. Граф Толстой переводит на русский Байрона, Шенье, Гете, Гейне, шотландских поэтов, а на немецкий – русских писателей.

В эти годы он создает драматическую поэму «Дон Жуан» (1861), исторический роман «Князь Серебряный» (1863), первое собрание стихотворений (1867), драматическую трилогию «Смерть Иоанна Грозного» (1866), «Царь Федор Иоаннович» (1868), «Царь Борис» (1870).

Впрочем, Алексей Толстой так и не добился постановки всех трех пьес на российской сцене. «Смерть Иоанна Грозного» была разрешена к постановке в столицах, но на провинциальной сцене после первых спектаклей была запрещена цензурой. «Царь Федор Иоаннович» более полугода рассматривался в цензурном комитете, после чего автору предложили произвести текстуальные изъятия, а также устранить некоторых духовных лиц из сценического варианта. Во спасение целого драматург поступился частью.

Окончательный результат ошеломил Толстого: несмотря на первоначально данное цензурным комитетом разрешение, пьеса была снова запрещена к постановке. Это оказалось для Алексея Константиновича тем большей неожиданностью, что императрица Мария Александровна, которой автор читал свои произведения, выказала ему восхищение. Несколько месяцев спустя Толстой писал: «Я не горжусь, что я русский, я покоряюсь этому положению. Когда я думаю о красоте нашей истории до проклятых монголов, до проклятой Москвы, еще более позорной, чем сами монголы, мне хочется броситься на землю и кататься в отчаянии от того, что мы сделали с талантами, данными нам Богом… Русская нация сейчас немногого стоит. Русское дворянство – полное ничто, русское духовенство – канальи, меньшая братия – канальи, чиновники – канальи. Смеем говорить о гнилом Западе. Если бы перед моим рождением Господь Бог сказал мне: граф, выбирайте народ, среди которого вы хотите родиться, я бы ответил: "Ваше Величество, везде, где Вам будет угодно, но только не в России"».

Толстой не примыкал ни к одному из политических течений. С годами в нем крепло чувство отчуждения, противопоставленности всему, что окружало его, он писал: «Я живу в таком уединении, что сделался подобен зельтер-ской воде, закупоренной в бутылки». Славянофилы отталкивали его своим квасным патриотизмом, а «всяких» либералов и революционеров Толстой почти ненавидел: «Печать в руках теоретиков-социалистов, журналы клеймят меня ретроградом, власти считают меня революционером». А на самом деле он не был ни тем ни другим.

В последнее десятилетие своей жизни писатель сочинял весьма разнообразные произведения: баллады в былинном духе («Роман Галицкий», (1870), «Илья Муромец» (1871)), лирические и сатирические стихи («История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» (1868, опубл. 1883); «Сон Попова» (1873, опубл. 1882)), поэмы «Портрет» (1874), «Дракон» (1875).

28 сентября (10 октября) 1875 г. Алексей Константинович Толстой скончался в своем имении Красный Рог, приняв чрезмерную дозу морфия. Медицинское заключение о причине смерти графа Толстого – «передозировка морфия» – констатирует факт, но не отвечает на главный вопрос: была ли смертельная передозировка результатом случайного недосмотра или обдуманного, преднамеренного расчета.

Безусловно, трудно провести черту между смертью из-за случайного превышения дозы и намеренным самоубийством, но «А. К. Толстого не принято причислять к самоубийцам, а между тем обстоятельства его смерти недвусмысленны, – считает Г. Чхартишвили. – Граф стал одной из многочисленных жертв медицинского невежества: врачи той эпохи еще плохо представляли себе пагубные последствия привычного употребления возбуждающих средств и часто прописывали морфий или опиум в качестве обычного лекарства».

Превозмогая многообразные хвори и физические страдания, граф давно уже стал морфинистом. Он постоянно увеличивал дозу морфия, что, естественно, приводило к серьезным психическим осложнениям. В последний период жизни у него даже началось раздвоение личности.

В 1870 г. Толстой писал друзьям: «Кстати, я уже во второй раз чуть было не умер». За год до смерти он подробно рассказывал о своих непереносимых страданиях: «Голова моя болит всякий день, но раза два-три в неделю она трещит, ноет, горит и разрывается вместе с шеей и спиною. Половина торса точно подвергнута настоящему обжогу раскаленным железом или кипятком, страдания невообразимые иногда до крика».

Граф Алексей Константинович Толстой умер в своем поместье, выпив целый пузырек морфия и одним махом покончив со всеми страданиями – физическими и душевными.