Александровск

Немцы ушли, петлюровские отряды заняли Киев, контролируя западную половину Украины. А юго-восток остался за республикой Махно, не впускали никого.

— Батько, рабочий класс протягивает свободному селянству руку дружбы и просит помощи. — Рабочие делегаты из города держались вежливо и даже зависимо, но притом весомо: цени, сам пролетариат без тебя не может и то признает. — Житья нет от жевто-блакитных, вся самостийность — одни грабежи да казни.

Идейные анархисты из штаба Махно усмехались торжествующе: вот и сбылось! вот и признал городской пролетарий главенство свободного земледельца, и пришел за помощью!

— А мне то на шо? — Махно уже научился подпускать опасной дурковатости: поди знай, в шутку все обернет грозный батько или вдруг вызверится и в расход выведет.

— Город деревне тоже полезен. Инструмент, мануфактура, ремонт оружия, да хоть ремни и посуда. В союзе оно все и налажено, без спекулянтов.

— Патроны. Орудия со снарядами. Единая свободная республика.

— Ну что, товарищи большевики и эсеры? Не получается без анархистов?

…В рассвет базарного дня втекли в город мелкими группами, ввезли пулеметы под зерном и картошкой, забрались за проводниками на чердаки и во дворы. И грохнули в полдень по церковному колоколу! По штабу, складам, казармам, по станции.

— Махно в городе!!

Вышибли самостийных легко на удивление. Подкрепление все вдавливалось в город, и хозяйственные крестьяне начали прочесывать дома. Гражданская война поставила на самообеспечение все воюющие стороны.

— А ну стой! Я же сказал — брать только то, что на себе унести можешь и что самому сгодится. А это что за горжетка?!

— Сейчас верну, батько!

Трах! Своей рукой расстреливал батько за мародерство сверх разрешенного самоснабжения.

— Мы — защитники трудового народа, а не грабители. Еще непонятливые есть?

Все деньги сносились до кучи в штаб — и наутро начиналось снабжение трудового населения: вдове тысячу карбованцев, инвалиду три тысячи, учительнице тысячу, погорельцам с выводком детей — пять тысяч на обзаведение…

— Деньги кончились, батько!

— Он бис им в ребро… Прощувайте остальные, граждане, спробуйте завтра еще зайти.

Тюрьма — настежь:

— Анархическая теория запрещает лишать человека свободы! Виноват — народ будет судить. Тяжкая вина — расстрел. Исправится за малой виной — наказать и отпустить на свободную работу.