Дочери

Но «работа» императрицы заключается не только в том, чтобы любить своего мужа и быть ему поддержкой. Ее главная задача та, которую может исполнить только она одна, — родить для страны наследника. А лучше — двух, трех, чтобы династия с гарантией не прервалась. И Александра Федоровна, совсем как пушкинская «царица молодая», которая, «дела вдаль не отлагая, с первой ночи понесла», забеременела уже через полгода после свадьбы. Родители придумали имя для будущего ребенка — Павел. Роды были долгими и трудными и продолжались около двенадцати часов. 3(15) ноября 1895 года на свет появился крупный ребенок, весом почти четыре килограмма — пухленький и светлый. Это была девочка. Николай записывает в своем дневнике: «3-го ноября. Пятница. Вечно памятный для меня день, в течение которого я много-много выстрадал! Еще в час ночи у милой Аликс начались боли, которые не давали ей спать. Весь день она пролежала в кровати в сильных мучениях — бедная! Я не мог равнодушно смотреть на нее. Около 2 ч. дорогая Мама приехала из Гатчины; втроем, с ней и Эллой, находились неотступно при Аликс. В 9 час. ровно услышали детский писк и все мы вздохнули свободно! Богом нам посланную дочку при молитве мы назвали Ольгой! Когда все волнения прошли и ужасы кончились, началось просто блаженное состояние при сознании о случившемся! Слава Богу, Аликс перенесла рождение хорошо и чувствовала себя вечером бодрою. Поел поздно вечером с Мама и когда лег спать, то заснул моментально!».

Великие княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия

Младенца крестили в придворной церкви Царского Села и дали ей имя Ольга. Восприемницами были еще одна Ольга, королева эллинов, жена второго греческого короля Георга и внучка императора Николая I — дочь его сына Константина Николаевича, и вдовствующая императрица Мария Федоровна. Александра Федоровна сама кормила и купала ребенка, по ночам брала дочь в свою комнату и меняла ей пеленки. Своей сестре она писала: «Тебе пишет сияющая от счастья мать. Ты можешь представить себе наше счастье: теперь у нас есть сокровище, которое мы лелеем и холим».

* * *

Через полгода Александра Федоровна снова забеременела, но на этот раз случился выкидыш. А в 1897 году — новая беременность. На этот раз она протекала очень тяжело. И не мудрено — она была третьей за три года. Императрицу изводила сильная слабость. Большую часть времени она проводила в постели, ее вывозили гулять в кресле. 29 мая (10 июня) 1897 года в Петергофе родилась еще одна девочка. Ее крестили в церкви Большого Петергофского дворца; восприемниками стали: императрица Мария Федоровна, великий князь Михаил Николаевич и великая княгиня Ксения Александровна. Девочку назвали Татьяной — имя, которое давалось в основном крестьянским девушкам и прежде не встречалось в царской семье. Впрочем, его реабилитировал Пушкин, так представив свою героиню: 

Ее сестра звалась Татьяна…

Впервые именем таким

Страницы нежные романа

Мы своевольно освятим.

И что ж? оно приятно, звучно;

Но с ним, я знаю, неразлучно

Воспоминанье старины

Иль девичьей!

Именно благодаря поэту оно стало модным среди дворян.

Великий князь Константин Константинович так объясняет этот выбор в своем дневнике: «Слышал от царя, что его дочери названы Ольгой и Татьяной, чтобы было, как у Пушкина в «Онегине»».

Мария Федоровна была рада, но к радости уже примешивалась тревога. Она беспокоилась, что скажет народ о рождении второй девочки.

Анна Александровна Вырубова, дочь главноуправляющего Собственной Его Императорского Величества канцелярии Александра Сергеевича Танеева, позже ставшая фрейлиной и близкой подругой императрицы, вспоминает: «Первое мое впечатление об Императрице Александре Феодоровне относится к началу царствования, когда она была в расцвете молодости и красоты: высокая, стройная, с царственной осанкой, золотистыми волосами и огромными, грустными глазами — она выглядела настоящей царицей.

К моему отцу Государыня с первого же времени проявила доверие, назначив его вице-председателем Трудовой Помощи, основанной ею в России. В это время зимой мы жили в Петербурге, в Михайловском Дворце, летом же, на даче в Петергофе.

Возвращаясь с докладов от юной Государыни, мой отец делился с нами своими впечатлениями. Так, он рассказывал, что на первом докладе он уронил бумаги со стола и что Государыня, быстро нагнувшись, подала их сильно смутившемуся отцу. Необычайная застенчивость Императрицы его поражала. «Но, — говорил он, — ум у нее мужской — une tete d’homme». Прежде же всего она была матерью: держа на руках шестимесячную Великую Княжну Ольгу Николаевну, Государыня обсуждала с моим отцом серьезные вопросы своего нового учреждения; одной рукой качая колыбель с новорожденной Великой Княжной Татьяной Николаевной, она другой рукой подписывала деловые бумаги. Однажды, во время одного из докладов, в соседней комнате раздался необыкновенный свист.

— Какая это птица? — спрашивает отец.

— Это Государь зовет меня, — ответила, сильно покраснев, Государыня и убежала, быстро простившись с отцом.

Впоследствии как часто я слыхала этот свист, когда Государь звал Императрицу, детей или меня; сколько было в нем обаяния, как и во всем существе Государя».

* * *

Через два года — новая беременность. Николай пишет своей матери: «Аликс больше не выезжает на прогулки, она дважды упала в обморок во время молебна». Позже он признается: «Аликс очень мало ходит, а когда тепло, лежит в постели, и я ей читаю, мы уже окончили «Войну и мир» и теперь начинаем «Историю императора Александра I»

Шильдера».

Великая княжна Мария родилась 14 июня 1899 года в петергофской летней резиденции — Александрии. Роды были тяжелыми, опасность грозила жизням ребенка и матери. Великая княгиня Ксения Александровна писала: «Какое счастье, что все кончилось благополучно, все волнения и ожидания, наконец, позади, притом жаль, что родился не сын. Бедная Аликс! Но мы рады все равно — какая к тому важность — мальчик или девочка». В записи Николая Александровича тоже звучит только облегчение: «Счастливый день: Господь даровал нам третью дочь — Марию, которая родилась в 12:10 благополучно! Ночью Аликс почти не спала, к утру боли стали сильнее. Слава Богу, что всё окончилось довольно скоро! Весь день моя душка чувствовала себя хорошо и сама кормила детку».

Крестины состоялись 27 июня в церкви Большого Петергофского дворца. Восприемниками маленькой великой княжны — императрица Мария Федоровна, великий князь Михаил Александрович, королевич Георгий Греческий, великая княгиня Елизавета Федоровна, великая княгиня Александра Иосифовна, принц Генрих Гессенский.

На крестинах присутствовала еще одна женщина, которая вскоре станет для маленьких княжон очень важной — их будущая няня, англичанка (а точнее, ирландка) Маргарет Игер. Она рассказывает в своих воспоминаниях, что, хотя императрица лично пригласила ее, ей не просто было попасть в церковь: солдат, стоявший у входа, вдруг опустил свой штык и перекрыл ей путь. «Там я стояла в своем белом платье на дороге, с собравшейся толпой, глядя на меня, — рассказывает Маргарет. — Я не знала, должна ли я войти в какую-то другую дверь, и, наконец, я увидела офицера, чье лицо мне было знакомо, так как я видела его на страже во дворце. Я пробралась к нему, обратилась к нему по-французски и рассказала о моих затруднениях. Он был чрезвычайно добр и провел меня через охрану и в саму церковь, где собрались священники и епископы… Один из них подошел ко мне и на удивительной смеси языков спросил меня, насколько горячей должна быть вода. Я ответила ему по-французски и по-английски, но он, похоже, не понял. Тогда я показала ему на пальцах число градусов, несколько взволнованных и заинтригованных священнослужителей принялись готовить купель для малышки. Наконец появились и приглашённые — послы и их жены, все одетые по моде своих дворов… Маленькая китайская леди выглядела очень мило и ярко. Она была одета в великолепное синее шелковое кимоно, и у нее была маленькая круглая синяя шапочка на голове, над одним ухом был прикреплен красный цветок, над другим — белый. Римско-католическую церковь представлял здесь кардинал в красной шляпе и сутане, а глава Российской лютеранской общины был одет в черную рясу с гофрированным воротником. Дело в том, что поляки большей частью исповедуют католицизм, а финны принадлежат к лютеранской или реформатской церквям…. Там также присутствовали вдовствующая императрица и ее придворные дамы…

Когда все собрались, маленькая героиня была перенесена в церковь. Княгиня Голицына несла подушку из золотой ткани, на которой покоилась маленькая Мария Николаевна во всей красе ее кружевных одежд на подкладке из розового шелка. За ней следовали Император, Вдовствующая императрица и все Великие Князья и Княгини и иностранные послы. В соответствии с Законом Российской Церкви, родителям не разрешили находиться в церкви во время крещения, так что император, получив поздравления от своих родных, вышел из церкви и возвратился впоследствии для того, чтобы передать Орден Святой Анны для своей маленькой дочери.

Затем ребенок был раздет. Увы! Ее рубашонка, которая была той же, что император носил во время своего крещения, была похищена из церкви в тот день. Потом ее окунули три раза в купели, волосы были подстрижены в четырех местах в виде креста. Отрезанные пряди закатывают в воск и бросают в купель. По русскому поверью, доброй или дурной будет жизнь ребенка, зависит от того, утонут волосы или поплывут. У маленькой Мари волосы вели себя как положено, так что нет никаких причин для тревоги по поводу ее будущего. Затем ребенка унесли за ширму, где она была одета в совершенно свежую одежду. Ее снова понесли в церковь, где ее лицо, глаза, уши, руки и ноги были помазаны маслом с помощью тонкой кисточки. Ее обнесли вокруг церкви три раза…»

Потом император вошел в церковь, и началась литургия, во время которой императрица Мария Федоровна поднесла княжну ко причащению святых тайн. Во время пения «Да исполнятся уста наша» канцлер российских императорских и царских орденов барон Фредерикс поднес на золотом блюде императрице Марии Федоровне орден Св. Екатерины, который та возложила на княжну.

* * *

Тем же летом, 28 июня (10 июля), близ Абастумани в Тифлисской губернии, умирает от туберкулеза младший брат Николая, великий князь Григорий Александрович, с 1894 года носивший титул цесаревича как первый в очереди на наследование российского престола. Вскоре после этого Николай заболел тифом, императрица ухаживала за ним. Несколько дней жизнь императора находилась под угрозой, и все думали, что в случае его смерти трон достанется его юному брату Михаилу. Но император поправился, а императрица снова забеременела. Теперь все ждали появления наследника с особым нетерпением. Но 5 (18) июня 1901 года в Петергофе снова родилась девочка.

Запись Николая в дневнике лаконична: «Около 3 часов у Аликс начались сильные боли. В 4 часа я встал и пошёл к себе и оделся. Ровно в 6 утра родилась дочка Анастасия. Все свершилось при отличных условиях скоро и, слава Богу, без осложнений. Благодаря тому, что всё началось и кончилось, пока все ещё спали, у нас обоих было чувство спокойствия и уединения! После этого засел за писание телеграмм и оповещение родственников во все концы света. К счастью, Аликс чувствует себя хорошо. Малышка весит 11? фунта и рост имеет в 55 см».

А вот Ксения не скрывает досады. Она пишет: «Какое разочарование! 4-я девочка! Ее назвали Анастасия. Мама мне телеграфировала о том же и пишет: «Аликс опять родила дочь!»».

Имя было дано девочке в честь близкой подруги императрицы черногорской принцессы Анастасии Николаевны, жены Георгия Максимилиановича, 6-го герцога Лейхтенбергского. Анастасия и ее сестра Милица, также жившая в Петербурге, увлекались мистицизмом, и Александра Федоровна, которая хотела испробовать все способы, чтобы наконец родить наследника, сошлась с ними на этой почве. Но именно за это черногорских принцесс и не любили в Петербурге. В свете их прозвали «Черным горем» и «Сциллой и Харибдой». Конечно, такая дружба не способствовала улучшению репутации императрицы.

Маргарет Игер рассказывает другую версию происхождения имени младшей дочери императора: «Анастасия означает «разрушительница»^[1] доков, и в посвященной ей иконе она всегда изображается с разбитыми оковами. Маленькая великая княжна была названа этим именем потому, что в честь ее рождения Император помиловал и восстановил студентов, которые были арестованы за участие в зимних беспорядках в Санкт-Петербурге и Москве. Увы! Многие из них вскоре приняли участие в революции».

Версия красивая, но едва ли имеющая отношение к реальности. Но мисс Игер права в одном:

студенческие волнения, приутихшие во времена Александра III, при его сыне разгорелись с новой силой. Это было как бы репетицией будущих революций — студенты учились бороться за свои права. Более того, в университетах росло целое поколение молодых людей, которые позже придут в политику, формируя партии кадетов, эсеров, меньшевиков и большевиков. А пока мисс Игер недоумевает: «Я не могу сказать, почему студенты так неспокойны в российских вузах. Они должны знать, что ни в одной стране правительство не предоставляет таких условий для обучения профессиям. Мне сказали, что практически нет вступительных экзаменов, нет ограничений по возрасту и плата за обучение очень низкая. Каждый профессор имеет определенное количество бесплатных студентов. Но, потерпев неудачу в других областях жизни, они не преуспевают и в учебе и проваливаются на экзаменах, и, обозленные на весь свет, делаются легкой добычей анархистов…».

В новом веке начнутся политические убийства министров и членов правительства. Революционеры протестуют уже не против конкретных правителей России, а против всей властной системы. Но революционеры планируют также и нападение на Зимний дворец, причем уже с большим размахом: запустить по дворцу ракету, обрушить на него самолет, отравить водопровод, потопить царскую яхту с помощью подводной лодки. Но эти идеи так и остались в проектах, и революционеры частью продолжали отстреливать чиновников, частью переключились на политическую борьбу.

А в семье императора большая радость: в 1904 году наконец появился долгожданный сын Алексей.

А в 1905 году в России грянула Первая революция.