XXXIII
XXXIII
Как раз этот момент выбрал граф де Роземберг, чтобы попросить официально пост имперского поэта для своего протеже. Манера, которую он избрал, была достаточно курьезной, чтобы стоило о ней рассказать.
Император дал дамам своего двора превосходный праздник в своем дворце Шёнбрунн, при котором был небольшой театр; граф велел представить там комедию на немецком языке и итальянскую оперетту, для которой Касти по его совету сочинил слова. Оперетта называлась «Слова после музыки». Чтобы заверить, что эта оперетта была вполне пустяковая, без смысла и без характеров, достаточно сказать, что она никому не понравилась, кроме графа, который единственный набрался смелости ее похвалить. Для вящей уверенности в успехе своей интриги, эти двое не придумали ничего лучше, чем сделать пьесу сатирой на меня, и Касти взялся за это со всем старанием. Сделали аллюзию с моими амурами с женщинами театра; последствием этого, на их взгляд, должно было быть то, что человек подобных нравов был недостоин должности, которую занимает. На другой день после праздника граф, который, в качестве Великого Камергера, подавал императору рубашку, получил приказ составить список всех актеров, которые участвовали в представлении, и выделить каждому, сообразно его достоинствам, королевское вознаграждение, в знак его удовлетворения. Пока император занимался своим туалетом, граф выполнил это поручение; когда он его закончил, он передал список Его императорскому Величеству. Иосиф II, взяв перо, добавил нолик к каждой цифре, записанной графом, затем, вернув список, сказал: «Это не граф Роземберг, а император давал этот праздник».
Такие знаки щедрости были нередки в жизни этого владыки. Они прославили и будут прославлять память о нем, вопреки тем, которые, из зависти или по невежеству, осмеливались при его жизни и еще долгое время после его смерти говорить и писать нелестное о нем и ставить под сомнение доброту его сердца. Он был не только щедр, но умел добавлять к благодеяниям и любезность, которая удваивала их цену. Полагаю, что мне здесь позволительно, оставив на минуту в стороне Касти и его мецената, рассказать об этом обожаемом властителе два анекдота, которые, помимо всяких похвал, были несомненно опущены его биографами, потому что я не видел нигде, чтобы они упоминались в истории его правления.