7
7
Как это все волшебно соединилось вдруг: и дождь, и давешний плач, и Варенька… Стало спокойно, карандаш торопливо побежал по бумаге.
Ах, зачем меня
Замуж выдали
За немилова —
Мужа старова?
Кольцов яростно зачеркнул слово «замуж» и надписал над ним: «силой».
Небось весело
Теперь матушке
Утирать мои
Слезы горькие…
Бедная красивая Варенька! Верно, ей бы – счастье, смех, хороводы…
Хорошо глядеть
На цветистый сад.
Хорошо гулять
Летом по полю…
А там, внизу, под дождем – возле шалаша – злой старик, размахивая костлявыми руками, кричит: «А-я! А-я!»
«Не достанешь, старый дурак!» Кольцов беззвучно засмеялся.
Каково ж смотреть
На немилова,
Целый век с ним жить,
Мукой мучиться!
Шестнадцатилетнюю девчонку отдали старому черту Лебедеву, а? За что же? Да все за богатство! А какое богатство, коли он у Башкирцева из долгов не вылазит.
Небось весело
Глядеть батюшке
На житье-бытье
Горемычное!
Небось сердце в них
Разрывается,
Как приду одна
На великий день!
Он, Лебедев, сказывают, бил ее, к работникам да к приказчикам ревновал. Правду, нет ли, только маменька говорила, будто он кошками ее хлестал: разденет донага, ухватит кошку за задние лапы да и давай охаживать…
От дружка дары
Принесу с собой:
На лице печаль,
На душе – тоску…
Ну, положим, Варенька – сирота, так ведь тетка-то Лиза – ведь это она все смастерила, сосватала, ведьма… А потом, как это давеча дворник: «В нашем обиходе и нехорош, так хорошим сделается!»
Поздно, родные,
Обвинять судьбу,
Ворожить, гадать,
Сулить радости!
Да еще и так урезонивают: «Муж он тебе ай нет?» Вот оно венец-то церковный… Окрутили – все!
Пусть из-за моря
Корабли плывут.
Пущай золото
На пол сыпится;
Не расти траве
После осени;
Не цвести цветам
Зимой по снегу!
Сребрянский проснулся. Свеча нагорела и оплыла. Кольцов все сидел у стола, и было непонятно – дремлет ли, задумался ли.
– Алеша! – позвал Сребрянский. – Дай, милый, напиться…
Кольцов вздрогнул, вскочил и ничего не видящими глазами поглядел на друга.
– Да ты плачешь никак? Алеша!
Алексей махнул рукой, схватил кружку и выбежал в сени.