Трусость и героизм
Трусость и героизм
А в это время духи, наконец осознав тщетность атак на правый фланг, решили обойти группу и зайти в тыл нашему отделению АГС-17, которое воевало на левом фланге. Группа мятежников общей численностью человек десять-пятнадцать начала движение к своей цели вдоль тыльного подножья нашей горы. Их перемещения наблюдали разведчики подгруппы обеспечения и доложили об этом парторгу, предлагая открыть огонь. Однако Мавенко, испугавшись, категорически запретил открывать огонь, действуя по принципу: «Авось пронесет». Духи беспрепятственно вышли в тыл гранатометчикам, который прикрывали злосчастный пулеметчик Мамедов и снайпер Максудян. Увидев духов, первым покинул позицию Максудян. Оставшись один ретировался и Мамедов. Духи вышли в тыл гранатометчикам и открыли огонь. Ситуация была в апогее драматизма. Если бы не Фролов, который один схватив АГС, весящий в сборе под сорок кило, перенес его на новую позицию и в упор расстрелял духов, подошедших метров на сорок. Именно ему мы все обязаны жизнью. В противном случае духи, овладев их позицией, которая была господствующей на всей горе, нас бы «раскатали в папиросную бумагу».
Обо всем этом, я узнал только когда поднялся на вершину. Там меня и поднявшихся со мной бойцов поразил голос, идущий откуда то чуть ли не из-под земли: «Осторожно! Здесь стреляют!». Такое предупреждение в то время, когда стреляли везде, звучало странно, но мы присели, чтобы не проецироваться на фоне неба. Тут я увидел «картину, достойную пера». Голова и плечи Мовенко торчали из какой то норы у подножья трехметровой скалы, которая располагалась строго на вершине. Подойдя ближе и присмотревшись, я увидел что парторг снял с себя спортивный свитер, называемый в народе «олимпийкой», и наполнил его извлеченным в результате земляных работ грунтом. Та же участь постигла и РД-54, из которого были вытряхнуты патроны. Судя по всему, нора уходила под скалу. Как потом выяснилось, когда началась стрельба, Мовенко алюминиевой ложкой и консервной банкой вырыл эту нору в скальном грунте не более, чем за час. Все бы ничего и такое усердие в инженерном оборудовании позиций можно было только поощрить. Но то, что оборудовал парторг, на позицию в системе обороны группы никак не тянуло. Из этого чудо-укрепления, находящегося на вершине горы, можно было бы вести огонь только по воздушным целям. Мовенко оборудовал для себя не позицию, а убежище, где он и пребывал во время боя. Мне стало гадко и стыдно, что из норы торчит голова человека, носящего офицерские пагоны. Рядом стояли сержанты и рядовые, на лицах которых отразились те же мысли.