Новогодняя ночь

Новогодняя ночь

Проведя разведку маршрутов выдвижения в интересах 8-го корпуса, мы свою задачу, по сути, выполнили и 31 декабря должны были возвращаться в Моздок. Связываюсь с командованием, а мне сообщают: действие боевого распоряжения продлено до 10 января, но в город не входить. В 5 утра я прибыл к Рохлину с докладом. Он мне сразу:

«Пойдете в Грозный в составе первой штурмовой группы». Объясняю, что мне руководство вход в город запретило. Спокойно, без крика и эмоций Рохлин снял трубку, тут же все переиграл, и нам уже приказано – идти в Грозный.

Единственное, что я спросил:

– На чем? На «Уралах»?

Мне подтвердили:

– Да, на «Уралах».

Вот так: штурмовая группа на «Уралах». Правда, пригнали нам потом БТРы, но какой же командир отдаст хорошую машину – «На тебе, Боже, что нам негоже!».

Определили нас, к счастью, не в штурмовую группу, а в бронегруппу, как-никак люди только из разведки вернулись.

К этому времени и пехоту, и десантников уже били хорошо, первые потери появились и в корпусе. На фоне этого поражало отношение армии к войне: ее никак не воспринимали всерьез. Что еще хуже, верхние штабы тоже ничего не хотели видеть.

Ближайшей задачей был консервный завод, последующей – 2-й больничный комплекс. Консервный завод мы проскочили быстро. Я сам на «Урале» ехал, впереди мои парни на двух БТРах. По дороге к больничному комплексу по радио приказ: пропустить броню, колесные в сторону. А как ее пропустить – улочки-то узкие. Связался со своими, говорю: «До перекрестка дойдете, там ждите». В колонне бардак, где тылы, где что, непонятно. Машины с боеприпасами друг другу в задницу стоят – одна рванет, и всем привет.

Ночка новогодняя! Договорились мы со своими в 24.00 хоть по пять капель, но за Новый год выпить. Суета, то да се, но кое-как собрались.

Я говорю:

– Ну, давайте, за праздник!

А мне:

– Командир, да ты что? Время уже 5 утра!

Оказывается, у меня часы остановились, и шел я до этого перекрестка с 10 вечера до 5 утра.

Одно хорошо: нужда – лучший учитель. За эту ночь научились мои парни слышать мины. Раздался хлопок на огневых, шелеста нет, они мигом сигают за укрытие. Пехотные офицеры только диву давались.

Маршруты выдвижения командирам частей спускали сверху, как на маневрах. Рохлин и тут действовал по-своему. Когда рано утром 1 января корпус вышел ко 2-му больничному комплексу, согласно приказу дальше следовало идти по Первомайской улице. Мы проверили ее: застройка девять этажей и выше. Тогда Рохлин повел корпус по параллельной, Лермонтовской. Нельзя сказать, что нам не противодействовали. Били! И били очень хорошо, но пока духи сообразили, что корпус идет не там, где ему приказано и где они его ждут, основные штурмовые группы уже прошли.

Особо толково было то, что на каждый пройденный перекресток Рохлин ставил свой блокпост. Таким образом, он взял под контроль все районы, по которым двигался, в то время как остальные бестолково мотались по Грозному, и их вдруг начинали бить в местах, которые они только что прошли.