Первый штурм
Первый штурм
БТР привез нас в один из дворов, выходящих на улицу Космонавтов. На этом участке наступали североморцы. Ребята все крепкие, прямо-таки богатырского телосложения. Чувствовался и какой-то особый, залихватский дух, который бывает только на флоте. Многих из них незадолго до отправки в Чечню сняли с кораблей и перевели на службу в морскую пехоту. Здесь же я соединился с подгруппой Рахина, и теперь моя группа опять была в полном составе.
Для них эта ночь прошла беспокойнее, чем для нас. Они ходили в разведку, но, пройдя полквартала, были обнаружены боевиками, которые стали забрасывать их гранатами.
Гранаты рвались почти под ногами, но никого не задело. Пришлось вернуться в расположение морских пехотинцев. Затем куда бы ни выдвинулись, везде натыкались на сплошную оборону боевиков. Это означало, что штурм неизбежен.
Здания по одну сторону улицы занимали морские пехотинцы, по другую – боевики. Их разделяли какие-то 30 метров: ширина улицы и тротуара. На таком расстоянии противники отлично слышали друг друга. Шла настоящая словесная перепалка. Со стороны боевиков кто-то кричал:
– Пацаны, я из Подмосковья! Земляки есть?
– Есть, высуни рожу, я в неё пулю всажу! – отвечал кто-то из морпехов.
В это время подполковник, который нас привёз на БТРе, собрал командиров для доведения плана штурма. Не знаю, сам он его придумал или получил команду сверху, но план мне не понравился сразу. Моя группа должна была под прикрытием морских пехотинцев броском преодолеть улицу и, заскочив в арку дома напротив, войти внутрь здания. За нами следом пойдет штурмовая группа морпехов. Огневую поддержку будут осуществлять два танка и две ЗСУ «Шилка».
Здесь же организовали взаимодействие и связь. Наши радиостанции по частотам не совпадали, поэтому командир роты морских пехотинцев ввел в действие резервную радиостанцию на нашей частоте. Его позывной был «Монах». Радист спросил, какой у меня позывной. Я задумался, свой позывной давать не хотелось. Выручил один из моих бойцов, он предложил дать группе позывной «Гоблин». На том и порешили. Так я стал «Гоблином».
Подполковник торопил с началом штурма, и мы разошлись на боевые позиции. Задача осложнялась еще тем, что первый этаж здания, которое мы должны были штурмовать, был зарешёчен. Вместе с командиром морпехов мы попытались сбить решётки огнем «Шмелей», но безуспешно. Только мы подошли к арке и кинули туда дымовые шашки, как к нам прилетела граната из подствольника, и заработал пулемёт. Попробовали зайти со стороны скверика вдоль дома под прикрытием танков. Ближе всех подошёл я, но когда спрятался за небольшим выступом, ограждавшим ступеньки в подвал, перед ним разорвалась граната РПГ-7. Какая-то неведомая сила отодвинула меня на два метра назад, а из разбитого носа потекла кровь. Пришлось вновь отойти.
Зашли с другой стороны дома. Тихо. Спрятавшись за ларьком, подтягиваю к себе группу. Подходит и штурмовая группа парашютно-десантной роты. «Слово» требует броска вперёд, но мы медлим, тщательно изучаем местность. Заранее показываю бойцам их места после броска и объясняю план действий:
– Врываемся в проём выбитых окон магазина, там дверь, ведущая внутрь. Через неё проникаем в здание.
Здание напротив явно таило опасность. Там было тихо, но что-то подсказывало мне, что тишина эта обманчива.
– «Слово», я – «Гоблин»! Нужно «Шилкой» обработать и взять под контроль здание на противоположной стороне улицы слева от меня.
Но в ответ я услышал только требование броска вперёд. Я бы продолжал требовать «Шилку», но тут командир взвода морских пехотинцев бросается вперёд, за ним три морпеха. Мне ничего не остаётся делать, как дать команду: «Вперед!» разведчикам. Перебегаем улицу, занимаем позиции. Остальные морпехи бегут за нами.
Я лежу в небольшом проёме, прижавшись к стене здания. Вдруг из окна, прямо надо мной открывают огонь из автомата. Несколько человек, залёгших на середине улицы, дернулись и затихли. Ранило в руку рядового Откидычева, лежавшего рядом со мной. Понимая бесполезность «Винтореза», выхватываю из рук оцепеневшего солдата автомат и, прижавшись к стене, открываю огонь по окнам. Первый этаж затихает. Воспользовавшись паузой, даю команду заскочить в здание. Влетаем в бывший магазин и дальше – к заветной двери. Тут нас ждало жестокое разочарование. Дверь, через которую мы собирались пройти в здание, оказалась дверью туалета. Все оказались в западне. Находясь как на ладони перед противником, мы были хорошей мишенью. Но тут заработала «Шилка», буквально по кирпичам разбирая здание, из которого палили боевики. Все, кто находился в магазине, тоже начали стрелять. Вслед за этим с двумя пулемётчиками к нам прибежал подполковник. Я понял, что надо скорее входить в здание. Наскоро перевязав раненых Откидычева и Шелепова, отдав морпеху его автомат, выходим на улицу. Найдя подходящее окно, решаем проникнуть через него. Повесив за спину ненужный «Винторез», достаю пистолет Стечкина, с ним в узком пространстве намного удобнее. Под прикрытием тройки прапорщика Орлова по живой лестнице проникаю внутрь. За мной подтягиваются остальные бойцы. Из разбитой комнаты попадаем в коридор. За стенкой явно слышны голоса. Все приготовились, врываемся внутрь. Кричу:
– Бросай оружие!
Но среди сидящих на лестнице чеченцев никого с оружием нет. Они заявляют нам, что мирные жители, что боевики убежали. Вскоре подходит штурмовая группа ПДР и, осмотрев дом, находит много брошенного оружия.
Позже мы поняли тактику боевиков, которые при опасности бросали оружие, представлялись мирными жителями. Тогда, впопыхах, мы даже ни у кого не проверили документы.