Октябрь 1970
Октябрь 1970
2 октября
Студия отказалась подготовить для нас выноски декораций в Ялте. Не в состоянии. Теперь студия будет писать в Комитет с просьбой утвердить на картину лимит сметы 1800 тыс., и плюс шесть месяцев подготовительного периода. Это довольно серьезные претензии. Боюсь, что как бы они не стали поводом для закрытия картины.
Срочно нужен хороший директор. Кто? Где он, этот директор?
Саша Гордон показывал сегодня материал «Кражи». Смотрели вместе с ним. Страшное зрелище. Очень плохо. Ужасно плохо.
Завтра у Марины день рождения. Надо обязательно пойти.
3 октября
Был у Марины на дне рождении. Домой ехали с отцом. Он мне напомнил: день, когда дядя Лёва Горнунг сказал отцу о том, что умерла Мария Даниловна, — был в марте 43-го года. Но отец знал об этом. Он знал об этом еще в госпитале.
8 октября
Получил письмо от Георгия Маларчука из Кишинева. И журнал с его путевыми записками об Америке. Записки плохие — тенденциозные и шаблонно верноподданнические. Обидно.
Георгий пишет, что односельчане на его родине хотят, чтобы он стал председателем их колхоза.
Удивительное стечение обстоятельств! В этом что-то есть. Но вряд ли ему будет легче на месте председателя. При нашей-то системе, где даже хозяйство колхоза зависит от администраторов из центра, кот[орые] лишь жмут и жмут ради получения выгоды.
Опять звонил Роберто Кома (?) по поводу моего приглашения в Италию снимать «Иосиф и его братья» по Т. Манну. В принципе, они согласны. Им помогает их компартия в деятельности проката и производства фильмов. Роберто сказал, что Манна хотел ставить Висконти, но что теперь почему-то это лопнуло. Хорошо бы было поставить «Иосифа». Только как отнесется к этому Комитет? Вряд ли у них что-нибудь выйдет. Наших не пробить. Только Бондарчуку это удалось. Если удастся, важно добиться прав в контракте, обусловливающих свободу работы: актеры, оператор, художник и проч[ее]. Должен быть Юсов и Абдусаламов. Шавкат чувствует эту знойную Библейскую фактуру.
Важно — и это самое главное — написать сценарий. Я думаю, мы с Сашей сможем это сделать. Сейчас я ему позвонил (он только что вернулся со своих военных сборов), и он в диком восторге по поводу «Иосифа». Трудная будет работа. Даже адская.
17 октября
За эти дни многое произошло. Видел фильм Алова и Наумова «Бег». Это ужасно! Издевательство над всем русским — характером, человеком, офицером. Черт-те что!
Был скандал из-за сметы в 1850 тыс., которые мы (т. е. студия) просили у Комитета. И из-за продления подготовительного периода. Будем просить 1250 тыс. Если дадут 1000 тыс. — хватит (ой, не знаю!) Мы хотим выбросить Прометей. А от Дома сразу перейти к посадке на Станцию «Солярис». Написал письмо в ЦК — Черноуцану. Необходима поездка за границу — снять Город будущего. Япония сорвалась по многим причинам. А в основном из-за придурка Гуткина.
Вчера нам предложили на выбор директора — Гостынского или Поляка (снятого из аппарата Комитета за воровство или что-то в этом роде). Я за Поляка.
Был в Москве Г. Маларчук. Его намерения стать председателем колхоза серьезны. Ну, дай Бог!
«Что дало бы человеку освобождение целого мира, если его душа не свободна?»
(Дж. Сантаяна, 1863–1952)
«Если в последний день весь сотворенный мир будет петь аллилуйя, и останется один таракан с неразделенной любовью, то это нарушит спокойствие бодисатвы (просветленный, почти Будда), хотя и не затронет самопоглощения архата (отрешенный от мира отшельник)».
(У. Джеймс, 1842–1910)
Делить философию на идеалистическую и материалистическую посредством надуманного водораздела проблемы первичности материи или сознания — нелепо, ибо бессмысленно. Так же, как спорить о том, что было раньше — курица или яйцо. Такая постановка вопроса ни к чему, кроме войны между «тупоконечниками» и «остроконечниками», привести не может. Так называемая идеологическая борьба — действующая модель этой войны.
«Оружие — это зло. И его должен избегать [человек] высокого духа… ибо он ставит мир превыше всех вещей. Он не видит удовольствия в победе».
(Лао-Цзы. «Даодэцзин»)
Добро — пассивно, зло — активно.
20 октября
18-го Г. А. Щербаков прислал телеграмму о том, что сгорел наш дом в Мясном. Выгорела вся середина. Все дерево. Накануне пожара там была Тося, которая топила печь. Может быть, от этого. Во всяком случае, дом сгорел. Крыша, наверное, рухнула, и черепица разбилась. Надо выяснить насчет черепицы. В общем, невесело. Весной надо отстроить все, как хотелось раньше. Понадобится тысячи три. Посмотрим. В любом случае к лету надо все восстановить.
Выяснить насчет гаража в нашем дворе.
Сын Андрюша в Мясном
На картину вряд ли нам удастся получить более 1.000.000. А в силу сроков Биби не сможет сниматься. Надо искать актрису.
24 октября
Обязательно нужно Сереже сделать проект для постройки дома в Мясном. И послать в Шилово, чтобы там обсчитали цену материалов и стоимость работы. Насколько я понимаю, стоить это будет 4000. Получу за «Ариэля» 1000, которую надо употребить на покупку дивана и спальни. А что останется? А долги? В феврале (приблизительно) я получу еще около 2600. Только на них и можно рассчитывать в смысле дома. Может быть, родственники добавят. Если не построиться весной, то вообще вся эта идея рухнет. Может быть, весной заплатят потиражные за «Рублева». Если заниматься домом, то необходимо, чтобы там все время кто-нибудь жил. Иначе затея эта бессмысленна. Все это надо еще обсудить.
На студии полный беспорядок. Она готова просить у Комитета лишь 900.000. Это никуда не годится. Поляк отказался быть у нас директором. Что будет? Вчера написал отчаянное письмо Черноуцану. Лариса обещала передать его через знакомых. Поможет ли? Поездка в Японию рухнула. Денег на фильм не хватает на 350.000. Пленки нет. Актрисы нет. Костюмов нет. Работать без утвержденной Комитетом сметы группа не может. Положение дикое. Никто, конечно, не помогает. Все ограничиваются, в лучшем случае, болтовней.
Никак не могу из-за этих неприятностей сесть за книгу. Висит она надо мной, как дамоклов меч.
Коля Ш[ишлин] предложил через неделю встретиться у него и почитать «Белый день». Начать исподволь готовиться к постановке. Он хотел позвать кое-кого, в том числе Черноуцана. Я хочу, чтобы там был Саша Мишарин и Феликс Кузнецов.
Андрюшка растет. Прелестный мальчик. Смышленый и веселый. Только вес набирает недостаточно для его роста. Он крупный. С завтрашнего дня Лариса хочет прикармливать его кашей и соками. Короче — сумасшедший дом все, что не связано с Андрюшкой.
Надо написать Ире письмо. Следует как-то урегулировать отношения с Сенькой. Ира думает, что в отсутствии у нас простых отношений с Сенькой ничего страшного нет. Глупо как! Я-то знаю, что такое не видеться с отцом. Дети ведь все понимают.
7 ноября
Сегодня Андрюшке исполняется три месяца. Хороший милый мальчик. Правда, он сильно сопливился и стал капризничать.
Что же касается дел, то все плохо. Ни денег, ни директора, ни актрисы. Все плохо. Вчера был у Гриши Поженяна. Настроение мерзкое, в общем. Ну их всех к чертовой матери.
14 ноября
Постепенно все налаживается. А. Е. Яблочкин согласен взять нашу картину. Правда, я должен буду из постановочных выделить ему 500 рублей.
Весной надо отстраивать дом. Наших денег в деревне: у Григория Ал. — 50 руб.; 110 — в виде толи, штакетника и проч. — сгорели в доме.
А вот я что-то сдал. Сердце прихватило: блокада аорты. Врач (Саша) запретил и сигареты, и выпивку. Строго-настрого. Ни одной сигареты. Придется бросать. Честно говоря, чувствую себя я отвратительно. Курить бросил в тот же день (12.XI.70).
Андрюшка — прелесть. Ангел какой-то, а не ребенок.
15 ноября
Итак, стоит запомнить — 12 ноября 70-го года я бросил курить. Честно говоря, давно пора. Что-то последние недели у меня как-то пусто на душе и тупо. То ли от болезни, то ли оттого, что чувствую себя в тупике. Так и подохнешь, и ничего-то не сделаешь. А сколько хочется сделать…
Читаю потрясающего Томаса Манна — «Иосиф и его братья». Какая-то потусторонняя по подходу книга. Потусторонняя кухонная сплетня. Становится понятным, почему машинистка, кончив переписывать «Иосифа», сказала: «Теперь-то хоть я знаю, как это было на самом деле». Да…, а что касается экранизации, то просто не знаю-что сказать. Пока, по-моему, это непередаваемо.
Хочется восстановить деревенский дом — появится смысл какой-то. Построить баню, выращивать сад. Дети будут пастись.
Попросить Федю насчет ГАЗ-69. Что-то все это похоже на вранье (с его стороны).
Вчера был у нас отец. Познакомился с внуком, который по этому случаю был одет в праздничный голубой костюм. Ну, дай Бог!
17 ноября
Сейчас очень шумят по поводу Солженицына. Присуждение ему Нобелевской премии всех сбило с толку. Он хороший писатель. И прежде всего, — гражданин. Несколько озлоблен, что вполне понятно, если судить о нем как о человеке, и что труднее понять, считая его, в первую очередь, писателем. Лучшая его вещь — «Матрёнин двор». Но личность его — героическая. Благородная и стоическая. Существование его придает смысл и моей жизни тоже.
У отца был сердечный приступ. В больницу он категорически не хочет — у него по поводу больницы вообще пунктик. С врачом он видеться не желает. Это с его аневризмом! Кажется, у него заключен, или еще нет, но того гляди, договор на следующую книгу. Прекрасно. Очень хочется, чтобы он сейчас больше писал стихов. Дай ему только Бог здоровья!
На студии новый директор — некто Сизов. Из Моссовета. У него права заместителя предс[едателя] Комитета по кино. В хороших руках — это достижение. В дурных — просто беда. Будет когда-нибудь порядок в России, или до тех пор, пока все не развалится, ничего не будет? Еще никогда до сих пор не было такого всеобщего, тотального неприятия порядков. Но все изолгались, исподличались, изворовались. Никакой жизни.
Ой, как надо наладить дом в Мясном. И машину. Сад, огород, хозяйство, баня, дом, машина — все вместе — решают почти все проблемы, связанные с физическим отсутствием работы.
22 декабря Ровно
Вот я и в Ровно. Доехал благополучно и хорошо, в отдельном купе. Федя меня встретил.
Нужно будет завтра позвонить домой. А то я уже скучаю по Андрюшке и Ларе.
Надо будет купить или подсвечник, или бокалы к Новому году. Красивые. Я видел в магазине. Надо будет немного отдохнуть, побездельничать, а потом подумать, как снимать Зал заседаний.
24 декабря
Что-то я захворал, горло, сопли, голова — простуда. Надеюсь, не грипп. Разговаривал с Ларисой. Очень скучаю по дому, по Ларе и Андрюшке. Если она позвонит — попросить ее узнать насчет венгерских денег. Они сейчас были бы очень кстати.
Хари меня сейчас уже очень беспокоит. Еще надо пробовать.
На с. 52: Андрей Тарковский на съемках «Соляриса»