Июнь-октябрь 1973

Июнь-октябрь 1973

2 июня

Ни стука не слышно, ни звука,

В сенях не поют половицы.

Разлуки истошная скука

Глянула в наши лица.

Посулам моим ничтожным

Больше никто не верит,

Только что в доме порожнем

Тихо прикрыли двери.

Кружево сняли с оконца,

Досками рамы забили.

Прянуло низкое солнце

Сквозь легкий туман над дорогой

Легче дорожной пыли.

3 июня

Теперь прощай, родная,

Родная сторона.

Не помню, убегая,

Родимого окна,

Бегу за перелесок,

За синий горизонт —

К несчастию — довесок

И от несчастья — зонт.

Бегу я и не мыслю

Иного до конца

С чужого коромысла,

С волшебного венца.

Но как мне жить, как думать

О радостной земле,

Где мне про то задумать,

Что хочется тебе?

Я думал, ты подруга —

Ты даже не подруга.

Устал мой конь в тумане

Оборвалась подпруга.

Обрушилася радость,

Мне больше не тревожно.

Что не задумал нынче

Клянусь, мне все возможно!

* * *

(Б. П.)

Мой друг, мой верный друг

Прощения сердце просит

И нет надежды радости моей.

Все чаще друг мне с радостью приносит

Безрадостный упрек —

Чем дальше, тем больней.

* * *

Что словом не сказать,

Не объяснить притворством,

Не описать влюбленности моей.

Я помогу тебе целебным чудотворством

Протоптанной тропы распаханных полей.

На землю дождь упал,

Смешав с землею небо,

С расчетом на твою

Подметную красу,

Как по друзьям утраченным

Прочесть сегодня требу

Прожить за месяц нынешний дурную полосу…

* * *

17 июня

В Швеции вышел на экраны «Рублев». По словам Биби Андерсон, Бергман назвал «Рублева» лучшим фильмом из тех, которые он видел в своей жизни.

22 июня

В Лондоне с большим успехом идет «Солярис».

В связи со стрельбой в Буэнос-Айресе, поездка в Аргентину откладывается на неделю. Для меня это значит, что я вообще туда не поеду.

Хочу поставить Томаса Манна. Предложить западным немцам на фестивале. Совместная постановка — плохо, опять не будет денег. «Волшебная гора» — перечесть.

Звонил Хамраев из Ташкента. Надо написать ему сценарий с Сашей — 2 серии. Т[ак] н[азываемый] вестерн.

11 июля

9-го, в понедельник, был у Павлёнка. Неприятный, грубый и темный человек. Наорал на Эрика М[арковича] и Хамраева. Пытался забить между нами клин. Им вместе с Ермашом (вернее, Ермашу) было внушение. В результате, что стало известно вчера, — нам дали деньги, 622 тыс. рублей, и пленку — 7500 метров «Кодака». Это значит, что мы сможем снимать по три дубля. Еще надо получить 3000 метров 4Х («Кодака») от Коноплева.

Намечается постановка «Доктора Фаустуса» у немцев в ФРГ. 6 июня 1975 года — 100 лет со дня рождения Томаса Манна. На днях у меня будет встреча с немцами. Все надо делать скоро, ибо меньше чем через два года — юбилей.

30 сентября

После большого перерыва:

Вернулись неделю назад из Тучкова. Сняли летнюю натуру. С Гошей работать очень трудно — он груб с людьми. Шведов, его ассистент, ушел из группы. Материал хороший пока. Приходится многое менять в сценарии, будет гораздо лучше.

С ФРГ все заглохло сначала; сейчас я действую через иные каналы, и говорят, что не тщетно. Посмотрим.

5 октября

Отдал половину долга Алеше Артемьеву, 1500 рублей.

14 октября

За это время — после возвращения из Тучкова и до начала съемок в Москве, встречался с М. Захаровым, худ. руководителем театра на ул. Чехова. Он хочет, чтобы я ему что-нибудь поставил. Мне не понравилась его позиция. У [него] нет программы, нет идеи театра, нет перспектив. Он местечковый идеолог с фигами в карманах. Бог с ним совсем! Очень уж он мелкотравчатый.

Лариса в Мясном достраивает дом. Кажется, теперь раз и навсегда. Останется на будущий год водопровод, душ и уборная на улице с сараем (и гаражом?).

20 октября

Одна из дурных мыслей: ты никому не нужен, ты совершенно чужд своей культуре, ты ничего не сделал для нее, ты ничтожество. А если серьезно задают вопрос в Европе, да и где угодно: «Кто лучший режиссер в СССР?» — Тарковский. Но у нас — молчок. Меня нет, и я — пустое место. Это так называемая минута слабости. Очень тяжело быть никому не нужным. И как не хочется иметь значение по пустякам. Хочется целиком заполнить чью-то жизнь или жизни. Мне тесно, моей душе тесно во мне; мне нужно другое вместилище.

7 ноября

Торопился, чтобы записать очень важную мысль, — но не успел. Забыл…

Почему все хотят сделать из меня святого? Боже мой! Боже мой! Я хочу делать. Не превращайте меня в святого.

17 ноября

Читаю воспоминания о Бунине. Какая печальная, истинно русская судьба, какое младенчески не удовлетворенное честолюбие. Несчастный, глубоко несчастный человек!

26 ноября

Берусь вновь перечитывать «Доктора Фаустуса». Кажется, скоро появятся немцы для разговоров об этой постановке.

27 ноября

Студия (кажется, именно студия) выдвигает меня, Юсова и Ромадина на Государственную премию. Результаты будут объявлены 7 ноября 1974 года. Меня скорее всего прокатят — уж очень много у меня врагов.

29 ноября

Сегодня звонили из «Совэкспортфильма». «Солярис» куплен какой-то крупной фирмой и меня приглашают в январе 1974 в г. Рим на премьеру.

Кажется, в январе у нас еще не будет готов павильон, м. б. я и смогу съездить в Италию.

Да, я был прав! Герасимова, кажется, выдвинули на Ленинскую премию. (Вернее, он сам себя выдвинул.) Надо проверить.

Лариса и Андрей, в Орлово-Давыдовском переулке, Москва