1975

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

1975

2 января Мясное

Эту тетрадь буду кончать здесь, в Мясном. А для Москвы я завел уже следующую — чтобы не возить туда-сюда. Встречали Новый год здесь по-домашнему. Здесь хорошо. Летом кое-что доделаем и, уже наученные зимним опытом, намереваемся встретить следующую зиму во всеоружии:

1. Сделать люки в крыше на террасу и на кухню.

2. Утеплить кухню.

3. Утеплить и оштукатурить дом снаружи (кухню).

4. Завести собаку (нем[ецкую] овчарку).

5. Сделать забор вокруг дома и изгородь внизу.

6. Посадить деревья.

7. Провести воду.

Это план-минимум. Максимум:

8. Сделать ванную комнату.

9. Плиту газовую.

10. Комнату (с печью) для гостей.

11. Построить комнату на втором этаже — мансарду.

После праздников, числа 8–9 вернусь в Москву — надо устроить просмотр на студии для прессы. Нужно попросить Шкловского и Золотусского написать что-нибудь в газеты (письма обоим с Ларисой).

Тяпа очень нервный. (А что бы с ним было в Москве?) Анна Семеновна очень устает. Надо срочно искать женщину, которая бы жила здесь и всех обслуживала.

4 января

А что если вместо юноши в «Пикнике» — женщина?

6 января

Написал письмо Ермашу, в котором прошу его немедленно решать вопрос о моей дальнейшей работе. Я имел в виду одно из двух. «Идиот» или фильм о Достоевском. Скорее всего, он откажет, тогда я напишу ему еще одно письмо с заявками (параллельно со Студией) на «Смерть Ивана Ильича» и «Пикник». Только надо будет утрясти вопрос со Стругацкими.

Сегодня пурга. За ночь, должно быть, все заметет. Завтра Рождество.

7 января

Чем-то мое желание делать «Пикник» похоже на состояние перед «Солярисом». Уже теперь я могу понять причину. Это чувство связано с возможностью легально коснуться трансцендентного. Причем, речь идет не о так называемом «экспериментальном» кино, а о нормальном традиционном, развивавшемся эволюционно. В «Солярисе» эта проблема решена не была. Там с трудом удалось организовать сюжет и поставить несколько вопросов.

Мне же хочется гремучего сплава — эмоционального, замешанного на простых и полноценных чувствах рассказа о себе, — с тенденцией поднять несколько философско-этических вопросов, связанных со смыслом жизни.

Успех «Зеркала» меня лишний раз убедил в правильности догадки, которую я связывал с проблемой важности личного эмоционального опыта при рассказе с экрана. Может быть, кино самое личное искусство, самое интимное. Только интимная авторская правда в кино сложится для зрителя в убедительный аргумент при восприятии.

25 февраля Москва

Эти два месяца много ездил. Был в Тбилиси, где была премьера и несколько общественных просмотров, которые прошли с большим успехом. Меня прекрасно принимали братья Шенгелая, их друзья, Гизо. Много пили, правда.

Затем с Ларисой ездил в Ленинград (премьера, с успехом) и в Эстонию. Там тоже успех и много выпивки. Был у Ярвета. В Ленинграде был у директора Пушкинского драматического театра Киселева (14 февраля). Они хотят, чтобы я поставил «Гамлета» (с Солоницыным, которого берут в штат своего театра). Может быть, придется нанимать Офелию. В Таллине заключил договор на «Гофманиану» (срок 1 августа).

Сегодня и вчера занимался «Идиотом».

Я был у Ермаша, который, кажется, сдался. Он начал с того, чтобы я поставил фильм о Ленине. Я сказал, пожалуйста, при условии отсутствия всяких контрольных комиссий из ЦК и М[арксизма]-Л[енинизма]. Он сказал, что это невозможно. Тогда я ответил, что все окончится грандиозным скандалом, в результате которого попадет всем, и ему, Ермашу, в первую голову. Он молча согласился и, кажется, решил в эту минуту разрешить «Идиота». О тираже «Зеркала» ничего не известно.

Сегодня приезжает (уже приехал) г-н Бесси. Вечером я должен буду звонить по этому поводу Познеру.