Весна («Как этот ветер свеж и нежен…»)
Как этот ветер свеж и нежен
И тихим счастьем напоен,
Как ослепительно безбрежен
Весенне-яркий небосклон!
На солнце снег блестит зернистый,
Журчит и булькает вода.
О, если б этот день лучистый
Не прекращался никогда.
«В этот страшный час, в этот жуткий час…» Евгению Кропивницкому В этот страшный час, в этот жуткий час Не подымешь рук, не откроешь глаз: На руках висит стопудовый гнет — Вольный волею богатырь-народ, А глаза, глаза, что смотрели в день, Ослепила ночь, придавила
ВЕТЕР Каденс любит быструю езду. Любит, чтобы задние колеса едва не летели по воздуху. Приятель ее терпит до последнего, а потом уж не просит: «Пожалуйста, помедленней», а вопит во все горло: «Страшно! Да страшно же!»Вот уже три дня дует восточный ветер, наполняя комнаты
Ветер Цель была достигнута. Кое-кто мог бы сказать, что и рассказ, изложенный в книге, также должен здесь кончаться, в кульминационной точке надежд и грез, владевших нами в течение года. Но разве Илиада кончается вместе с победой Ахиллеса? Или, скажем, любое драматическое
«Весна. Струится ветер тонкий…» Весна. Струится ветер тонкий, Над городом кричат грачи. О, как под вечер в шуме звонком Устали в мастерской ткачи! И я устал за тканьем тканей, Уж мне домой пора, пора. С тоскою непонятно тайной Станок оставил до утра. Иду, а по дороге
Первое стихотворение («Весна! Чудесная весна!..») Весна! Чудесная весна! Ах, как прекрасна ты, И юной прелести полна, И нежной красоты. Весною тянет на простор Из тесных городов, Туда, где ты, весна, ковер Соткала из цветов. Туда,
Весенний сонет («Весна близка!.. Весна, весна идет!..») Весна близка!.. Весна, весна идет!.. Кричат грачи по сонным перелескам, И в воздухе еще немного резком Уже весны дыхание плывет. К полудню солнце на припеке жжет, Слепя глаза невыносимым блеском, И по реке, ломаясь с
А. П. Наврозову («Сегодня вечер свеж и розов…») Сегодня вечер свеж и розов, Кричат грачи, скользят лучи, А посему Андрей Наврозов, Мою «Прохладу» получи. 1926 г. 8 апреля.
«Как нежен слабенький росток…»[66] Ф.Л. Как нежен слабенький росток В огромном поле… Но выйдет из него цветок По Божьей воле. Ручей медлительно течет В долине долгой… Но и его большое ждет — Он будет Волгой. И, позабыв невинный век Спокойной пашни, Неугомонный
Ветер Ты, ветер, выветри всю дурь, Что в головах людей, Но пощади, предвестник бурь, Когда они в беде. Тому, кто выбился из сил, Ты в бурю не помог, И Белый парус погубил, Что был так
Весна света — весна воды В полку все было по-старому, вот только лейтенант Тимофеева уже уехала, теперь Игорь был в разведке самостоятельной личностью — переводчиком.Весна вовсю слепила белизной уже оседающего снега, ласкала лица первым теплом, подстерегала зеленеющими
3. Ветер перемен и ветер обратно Однако, вернемся к исторической реальности: альбом все-таки записали, и «Наутилус Помпилиус» явился в свет собранно, мелодично, пусть даже слегка выпивши. Важнее всего в тот момент для ребят было перейти из разряда рок-н-ролльных друзей в
Ветер с юга И пред ним… Мир встает огромной птицей. Свищет, щелкает, звенит. Эдуард Багрицкий В один из ноябрьских дней 1931 года я очутился на лестнице самого высокого во всем Проезде Художественного театра (или, как он назывался раньше, Камергерском переулке), недавно
Этот ветер… Этот ветер, имя которому Предчувствие, был особо дорог мне.В школе, на последней парте у окна, на моей спасительной «галёрке», где можно укрыться ото всех, и добрые учителя (спасибо им!) не трогают меня, видя, что я витаю где-то далеко… А я витаю в своём
Из книги «Ветер северный, ветер южный» 29 ноября 1974Эта маленькая история всплыла у меня в памяти вчера, когда я смотрел по телевизору дебаты во французской палате депутатов по вопросу об абортах. Но я не собираюсь говорить об абортах.Это было в 1945 году. Во время войны я жил в
Весна 1964 («Холодная парижская весна…») Холодная парижская весна — Как день один, что длится бесконечно. Ни листика. И башня из окна Видна, торчащая остроконечно. И как тогда, в том роковом году Все решено и нет путей обратных… Мне весело. Я через мост иду, В червонном