Мой первый «полёт»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Мой первый «полёт»

Часто меня спрашивают:

— Вы, наверное, с самого детства мечтали стать летчиком?

И когда я говорю, что лет до пятнадцати и автомобиля-то не видел, мне но очень верят. Кажется невероятным, что чуть больше полвека тому назад автомобиль был редкостью, не было самолетов и человек не умел летать.

О том, что люди летают, я узнал из «туманных картин», как тогда называли кино. Сын деревенского лавочника рассказал мне, что в городе Липецке есть театр «Унпон». Надо заплатить двадцать копеек, и увидишь разные чудеса.

Отец мой, бедняк, не мог быть щедрым: даст в праздник три копейки, и не проси больше. Я стал ломать голову над тем, как бы набрать двадцать копеек. Каждое воскресенье меня посылали в церковь и давали десять копеек. На эти деньги я должен был купить просвиру за три копейки и три свечки: две потолще по три копенки — спасителю и божьей матери и одну потоньше — всем святым.

Я решил, что, если поставлю свечку за копейку божьей матери, она за меня заступится перед остальными святыми. А шесть копеек можно сберечь!

Прошел почти месяц, прежде чем удалось собрать деньги на билет. В кинематографе я увидел, как поднимается на аэроплане один из первых русских летчиков— Сергей Уточкин.

Всю ночь после посещения «Унпона» я не мог заснуть…

А вскоре на заборах Липецка появились огромные афиши, напечатанные красными и зелеными буквами:

ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ!

Ипподром императорского Бегового общества.

ЕДИНСТВЕННЫЙ ПОЛЕТ АВИАТОРА НА АЭРОПЛАНЕ.

Полет состоится при любой погоде. Все места нумерованы. Просят публику собираться заблаговременно и занимать места по номерам билетов.

Билеты стоили дорого, я не мог даже мечтать о том, чтобы попасть на ипподром. Стоял часами за забором, но ничего не видел: летчик по договору с хозяином не имел права подниматься выше забора.

Настоящий самолет я увидел впервые, когда мне было восемнадцать лет. В тот день мы покрывали соломой крышу сарая. Я сидел наверху, принимал солому от отца. Вдруг в небе послышался странный шум. Отец поднял голову и сказал:

— Вон летит аэроплан!

Я резко повернулся, слетел с крыши, упал на солому и в восторге закричал:

— Люди сидят на нем! Вон они — на крыльях!

Потом я узнал, что это не люди сидели, а моторы стояли на крыльях.

Отец долго смеялся надо мной:

— Тоже летчик нашелся — с крыши летать! С крыши и курица летает…

Через несколько дней я случайно нашел старый номер журнала «Нива» за 1914 год. На его странице в траурной рамке был помещен портрет молодого красивого офицера с маленькими усиками. Под портретом я прочел, что штабс-капитан Петр Николаевич Нестеров, творец «мертвой петли», совершил таран самолета противника и погиб.

Все это было мне непонятно. И сколько я ни расспрашивал, что такое мертвая петля и таран, никто в деревне не смог мне разъяснить. Но портрет Нестерова я вырезал из журнала и прикрепил на стену нашей избы…