Мастер ледяных посадок
Мастер ледяных посадок
— Найти с воздуха лежбище тюленей на плавучем льду оказалось не особенно сложным делом, — вспоминал Михаил Сергеевич, — гораздо труднее было убедить капитанов ледоколов в том, что сведения авиаразведки верпы и судам следует пойти к лежбищу.
Капитаны ледоколов были зверобоями с большим стажем. Уважение и внимание окружающих часто делают людей самонадеянными. Поэтому не удивительно, если капитан, плавающий несколько лет во льдах, знающий все повадки морского зверя, недоверчиво относился к самолету. «Как это так? Летчик впервые попал на север, а уже указывает бывалому капитану, куда плыть и где промышлять? Выдумки… Разгонят зверя шумом мотора…»
Однажды Бабушкин обнаружил с воздуха громадное скопление тюленей и немедленно сообщил об этом на ледокол, указав точный «адрес»: квадрат морской карты № 264. Однако капитан ледокола не пошел к лежбищу, так как указанное место было трудным для плавания из-за обилия «кошек» — подводных отмелей.
Летчик решил во что бы то ни стало лично поговорить с капитаном и убедить его идти к лежбищу. А чтобы поговорить с капитаном, надо сесть на лед у корабля.
Бабушкин не был уверен, может ли самолет сесть на лед.
— Боялся, вдруг провалишься с самолетом! Или сесть — сядешь, а льдина расколется. Тогда и не поднимаешься. Да и лед сверху казался хрупким, ненадежным, — рассказывал позднее нам Михаил Сергеевич о своих сомнениях.
Посоветовался он с береговыми промышленниками. То отвечали:
— Что ты, товарищ летчик! Не только твои самолет удержится, а вот даже ледокол иногда ударит в льдину, вскочит на нее, а она как ни в чем но бывало. Таких птиц, как твоя, хоть сотню ставь, — так и будет плавать…
Бабушкин решился. Он нашел ледокол, около которого простиралось ровное ледяное поле, снизился и, делая круги, присматривался ко льду: ом казался надежным. Летчик зашел против ветра, убрал газ и пошел на посадку. Самолет плавно заскользил на лыжах по поверхности ледяного поля.
Так произошла первая в истории авиации посадка самолета на плавающую льдину.
Разговор с капитаном ледокола состоялся в его каюте. Капитан, польщенный визитом летчика, очень внимательно выслушал рассказ о необыкновенном лежбище зверя. У старого охотника за тюленями разгорелись глаза. Он вызвал своих штурманов. Его интересовало время приливов и отливов, скорость и направление ветра, расположение отмелей. Было ясно, что он решил рискнуть и пойти к лежбищу.
Летчик так же удачно, как и сел, поднялся со льдин и улетел.
Через час ледокол снялся с якоря.
Через несколько дней Бабушкин получил весть от капитана:
«Нахожусь в квадрате № 264, бил зверя в течение четырех дней, а пять дней подбирал. Погрузил 10 000 голов».
Постепенно ледовые капитаны привыкли видеть в летчике своего лучшего помощника, а Михаил Сергеевич Бабушкин стал спокойно садиться на льдины.
В 1928 году Бабушкин совершил пятнадцать посадок на ледяные поля Северного Ледовитого океана и завоевал заслуженную славу «мастера ледяных посадок». Произошло это так.
В конце мая 1928 года в газетах появилось тревожное сообщение:
«До сих пор пи одна радиостанция не принимает сигналов от итальянской экспедиции Умберто Нобиле, вылетевшей на дирижабле «Италия» к Северному полюсу…»
Вскоре весь мир был взбудоражен вестью о том, что в селе Северо-Двинской губернии девятнадцатилетний радиолюбитель Шмидт принял сигналы незнакомой радиостанции. Ему удалось разобрать отрывочные слова: «Италия… Нобиле… Франц-Иосиф… СОС… СОС… СОС…»
Дирижабль «Италия», возвращаясь от полюса на свою базу — остров Шпицберген, — потерпел аварию. При падении гондолы на лед один из итальянцев был убит, а трое, в том числе начальник экспедиции генерал Нобиле, ученый Мальмгрен и механик Чичеоне, ранены. К счастью, удалось спасти немного продовольствия и теплой одежды, а также радиопередатчик. Через несколько дней они смогли наладить связь с Большой землей и сообщить, где находятся.
Из Советского Союза вышли на помощь два ледокола — «Малыгин» и «Красин». На каждом ледоколе стояло по самолету и находились лучшие полярные летчики страны — Бабушкин и Чухновский.
«Малыгин» должен был обойти Шпицберген с востока. Этот путь был самым коротким к тому месту, где разбился дирижабль. Но он был и самым тяжелым. К концу десятых суток ледокол, проплыв с трудом всего несколько десятков километров, попал в непроходимые льды. Тогда Бабушкин предложил попытаться спасти итальянцев с помощью самолета.
Возвращаясь с одной из воздушных разведок, машина попала в густой туман. Точно мягкая вата, он заполнил необозримые океанские пространства. Лететь дальше было невозможно. Тогда Бабушкин вернулся к тому месту, где начиналась туманная завеса, выбрал большую крепкую льдину и спустился на нее.
Радиосвязь оборвалась, и все очень беспокоились за судьбу летчиков.
Туман рассеялся через двадцать восемь часов. Засветлела первая голубая полоска неба. Самолет поднялся и спустя сорок пять минут подрулил к борту «Малыгина».
Завидев самолет, все участники экспедиции спрыгнули па лед, чтобы встретить летчиков:
— Что случилось с вами?
Бабушкин спокойно ответил:
— Да ничего не случилось. Сидели на льдине и ждали погоды.
Погода все время стояла ужасная. За тридцать три дня плавания «Малыгина» лишь неделю была летная погода.
Бабушкин старался использовать для полета каждый светлый час.
Однажды туман заставил летчика сесть на небольшую льдину. Начался шторм. Льдина трещала. На края ее заползали огромные торосы. Каждую минуту можно было ждать катастрофы.
Бабушкин и Грошев, понимая всю опасность, держали самолет наготове и то и дело переводили машину в безопасное место. Лед треснул возле лыжи самолета. Еще минута, и он провалился бы. Бабушкин успел вовремя отвести машину от трещины.
В напряженной борьбе провели летчики пять суток на разламывающейся льдине.
Другой раз, когда они забрались в кабину, чтобы хоть немного согреться, Бабушкин увидел белого медведя у самого хвоста самолета. Зверь обнюхивал машину. Летчик приоткрыл дверцу и из винтовки в упор выстрелил в медведя. Пожалуй, это был единственный случай, когда прямо из самолета стреляли по медведю. Тотчас освежевали зверя, запаслись свежим мясом, а шкуру бросили в прорубь, чтобы запах крови не привлек других медведей. Но они все же приходили и с любопытством осматривали диковинку. Их не убивали, а только пугали, пуская ракеты.
Наконец подвижка льдов кончилась, туман ушел, и появилась возможность лететь…
Пятнадцать раз летал Бабушкин над льдами Арктики, разыскивая экипаж «Италии».
«…Люди говорят, что летать там, где пролетал мой самолет, садиться на плавучие льдины и стартовать с дрейфующего льда — сплошное безумие, — писал М. С. Бабушкин после экспедиции на «Малыгине». — …Я беру па себя смелость утверждать: полеты в Арктике возможны, и ничто не может доставить летчику больше радости и удовлетворения».
Когда льды свирепого Чукотского моря раздавили пароход «Челюскин» и на льду осталось сто четыре человека, среди них был и Михаил Сергеевич Бабушкин… Спасение челюскинцев приближалось к концу, и Бабушкин на своем самолете-амфибии сумел прилететь самостоятельно па Большую землю, в Ванкарем. Самолет был связан веревками, мотор еле работал. Только огромный опыт и решительность Бабушкина дали ему возможность добраться до Ванкарема.