Иван Пассер

Иван Пассер

Жизнь моего дорогого друга Ивана Пассера — отличный материал для фильма. Это очень талантливый человек, но некоторые эпизоды его биографии кажутся более подходящими для человека, занятого постоянной внутренней борьбой, борьбой с самим собой.

Когда в начале семидесятых годов мы оба жили в «Челси», Иван получил предложение стать режиссером римейка «Железного креста» в Калифорнии. Я помню, как он рассказал мне об этом, когда мы ели паэллу в ресторане «Дон Кихот» на первом этаже гостиницы. Предложение казалось весьма солидным, и на следующее утро он собирался лететь в Лос-Анджелес для переговоров.

Во время нашего разговора пожилой индус в вышитой рубахе сидел рядом с нами у бара и прислушивался. У него был вид мыслителя, он потягивал зеленый чай, на ногах у него были шерстяные носки и сандалии — словом, это был какой-то гуру. Когда мы с Иваном уже собирались идти спать, потому что Ивану предстояло рано встать назавтра, гуру подошел к нашему столику. Раньше я его никогда не видел, но он знал наши имена.

— Мистер Пассер, вы знаете, я случайно услышал, что вы уезжаете на неделю. И я подумал, а что будет с вашей комнатой? У меня в последнее время возникли кое-какие трудности, так вот…

Гуру, бесспорно, был знатоком людей, потому что Иван сразу же согласился.

— Ради Бога, можете пожить в моей комнате, — сказал Иван. — Я вернусь только через неделю.

Гуру прожил в комнате Ивана три года.

Иван отказался от римейка «Железного креста», но произошло это после того, как он отправился на свидание с незнакомкой, оказавшейся молодой чернокожей женщиной. Она была великолепна, и Иван переехал к ней и ее детям. Потом он стал снимать кино. Он не позаботился о том, чтобы сообщить о своем отъезде из «Челси», так что гуру по-прежнему заваривал там свой зеленый чай. За комнату никто не платил, и Стэнли Бэрд все больше нервничал по поводу раздувающегося долга Ивана.

В это время я получил из Чехословакии несколько писем, где шла речь о сыне Ивана. Мать мальчика (они с Иваном развелись несколько лет назад) умерла, и Иван-младший жил в Праге на грани нищеты, поэтому я позвонил в Лос-Анджелес Ивану-старшему и сказал, что он должен заняться судьбой сына.

— Кстати, что вообще происходит? — спросил я, когда мне удалось подойти к теме. — Я имею в виду, что ты все еще должен платить за комнату, во всяком случае, Стэнли так считает.

— Я знаю. Мне это несложно. Я скоро наконец начну зарабатывать деньги.

— Я знаю, что это тебе несложно, Иван, но, Бога ради, кто тебе важнее, этот чужой тип из Индии или твой родной сын?

Я все больше возбуждался, а голос Ивана звучал все более грустно.

— Милош, я заезжал в «Челси» пару месяцев назад. Я хотел сказать этому типу, чтобы он съезжал. Но я и рта не успел раскрыть, как он стал целовать мне руки. У него были такие грустные глаза, Милош, я не смог ему сказать. Слушай, я позабочусь об этом, обещаю. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

В конце концов Стэнли Бэрд сам попросил гуру выехать из гостиницы. Иван так и не приехал из Калифорнии за своими вещами, но я думаю, что он заплатил долг.

Как только Ивану удалось собрать немного денег, он вытащил сына из Чехословакии. Для этого он придумал и блестяще осуществил операцию в духе «холодной войны». Иван-младший долгие годы безуспешно пытался получить разрешение на поездку на Запад, но правительство подозревало, что он хочет удрать и воссоединиться с отцом, так что его никуда не пускали. Но в 1981 году отец Ивана лежал при смерти, и чешские власти осчастливили Ивана въездной визой на пять дней. За это короткое время Иван успел попрощаться с отцом, закрыть ему глаза, похоронить его и привести в действие план побега сына.

Иван-младший жил с теткой по матери, очень способной женщиной, которая пообещала посадить его на фабричный автобус, отправлявшийся в лагерь на берегу моря в Югославии. Иван-старший должен был забрать его из этого лагеря.

Как только начался сезон отпусков, тетка сдержала свое обещание. Иван-младший сел в автобус с группой, в которой все хорошо знали друг друга. Ивана никто из них раньше не видел, так что никто с ним рядом и не сел — они думали, что его включили в группу органы госбезопасности и он будет следить за ними.

Иван-младший ни на что не жаловался и делал свое дело. Он приехал в летний лагерь на Адриатическом побережье, отметился в предназначенном для него коттедже, но вряд ли он сумел заснуть этой ночью. Рано утром он вышел из лагеря и пошел в местное почтовое отделение, где в десять часов утра должен был встретиться с отцом.

Иван-старший уже ждал его. Однако с того момента, как они обнялись, начался строгий отсчет времени: в любой момент Пассера-младшего могли хватиться в лагере.

К этому времени Иван-старший провел в Европе уже месяц, он не слезал с телефона, он метался из страны в страну, организуя сеть помощников для побега своего сына. Он решил предусмотреть любую неожиданность. Он должен был забрать Ивана-младшего, и все тут. Он проработал каждую деталь своего плана, у него было пять запасных вариантов. По главному плану Иван-младший должен был вылететь из Югославии по венесуэльскому паспорту. Этот паспорт был получен через богатых родственников в Южной Америке и ждал их в посольстве в Белграде.

Самый многообещающий запасной вариант был разработан, когда Иван ответил самому себе на вопрос: «А что бы я сделал, если бы снимал это в кино?» Ответ был прост — он обратился бы к бутафору, чтобы тот сделал фальшивый паспорт. С помощью Клода Берри Иван связался с лучшим бутафором французского кино; и тот изготовил ему французский паспорт, который выглядел абсолютно как настоящий, потертый и со всеми нужными печатями. Загвоздка была в том, что на фотографии был не Иван-младший, а какой-то неизвестный молодой человек. Но фотографии на французских паспортах были в то время не больше ногтя, так что это ничего не значило. Настоящая проблема состояла в том, что Иван-младший не говорил по-французски, так что Иван-старший попросил знакомую француженку приехать на уик-энд в Белград. В случае необходимости она должна была провести Ивана-младшего через пограничный контроль на французский чартерный рейс.

Вторым запасным вариантом был водитель немецкого грузовика, перевозивший овощи с Балкан в Германию. Он ездил по этой дороге регулярно, знал пограничников и думал, что без проблем спрячет Ивана-младшего в своих арбузах. Немец хотел, однако, получить солидное вознаграждение, и Иван заплатил ему, хотя и опасался, что водитель на самом деле не понимал всей сложности своей задачи. Он производил впечатление слишком бесшабашного, когда речь зашла о риске.

Остальные варианты были более спорными. Иван нанял капитана итальянской яхты, которая должна была ждать у дальнего берега Адриатики. В случае сигнала от Ивана-старшего итальянец должен был приплыть в Югославию и вывезти Ивана-младшего морем, но этот вариант был до конца не продуман и сложен с точки зрения навигации. Знакомый из Загреба мог помочь сыну Ивана выехать без билета на поезде в Вену; был и контрабандист, переводивший людей через плохо охраняемую итальянскую границу.

Первым делом Иван-старший повез сына в посольство Венесуэлы в Белграде, но паспорт, ждавший их там, не годился — это был ярко-красный паспорт для срочных ситуаций, с фотографией Ивана-младшего, но без въездной визы. Венесуэльский поверенный в делах додумался в открытую заговорить о побеге Ивана-младшего при югославских служащих посольства, многие из которых наверняка сообщили бы об этом в тайную полицию. Иван-старший схватил красный паспорт, поблагодарил дипломата и поспешил на встречу с водителем немецкого грузовика.

Встреча, однако, не состоялась. Немец так спокойно отнесся к рискованному предприятию, потому что попросту прикарманил деньги.

Время поджимало. Иван-старший решился на вариант с бутафорским паспортом. Он повез сына на французский чартерный рейс. Подруга-француженка оказалась прирожденным конспиратором и блестяще выполнила порученное дело. Она флиртовала с сербскими таможенниками и привела их в такой экстаз, что они вряд ли обратили внимание на бледного молодого человека рядом с ней. Она позаботилась обо всем и время от времени холодно бросала Ивану-младшему пару слов по-французски. Он улыбался в ответ, не представляя, о чем она говорит. Иван-старший с колотящимся сердцем наблюдал за ними издали.

Они сели в самолет. Они взлетели. Иван-младший был свободен. А Иван-старший был счастлив, что может снова снимать кино.