А БЫЛО ЭТО ТАК

А БЫЛО ЭТО ТАК

Конец сентября 1943 года выдался на северо-западе дождливым, ненастным. Советские войска стояли на юге Псковщины, готовясь к штурму фашистских укреплений в районе города Невеля. Личный состав 373-го полка ночных бомбардировщиков рвался в бой, но уже несколько дней подряд над аэродромом плыли низкие свинцовые тучи и в штабе слышалось одно и то же: «Погода нелетная».

В первых числах октября в расположение полка прибыло четверо штатских: две девушки, парень лет двадцати и пожилой мужчина — представитель областного партизанского штаба. Их необходимо было переправить за линию фронта.

С утра 6 октября погода стала улучшаться, а к концу дня и совсем прояснило. Командир полка приказал выстроить личный состав.

— Товарищи! — обратился он к авиаторам. — Вот и дождались летной погоды. Завтра с утра — в бой. А сегодня нужно полететь одному. Необходимо перебросить во вражеский тыл четырех человек, а оттуда захватить Василия Ямщикова. Жив наш боевой товарищ. Кто желает полететь, шаг вперед!

Из строя не вышел — вылетел невысокого роста, сероглазый, русоволосый лейтенант с орденом Красного Знамени на груди. Не сказал — выпалил:

— Разрешите мне!

— Хорошо, — согласился командир. — Подробно о задании расскажет начальник штаба.

Алексей Тарасов радовался скорой встрече со своим лучшим другом Васей Ямщиковым. С ним они летали в одном звене. Летали слаженно, дрались с врагом отважно, выполнили десятки ответственных заданий. Однажды, в конце августа, Ямщиков улетел в тыл врага с грузом боеприпасов и медикаментов для калининских партизан. Долетел благополучно, приземлился на партизанском аэродроме, сдал груз. А вот на обратном пути его самолет был сбит. Пилот удачно приземлился и добрался до партизан.

…От деревни, где размещался личный состав полка, до стоянок самолетов было чуть побольше километра. Шли пешком вшестером: штурман Петренко, четыре пассажира и летчик. По дороге перебрасывались шутливыми замечаниями, смеялись, будто шли на прогулку.

«Р-5» стоял замаскированный в сосновом лесу. Самолет был старого образца, но Тарасов привык к нему и не терпел критических замечаний в его адрес. Под крылья машины были приделаны люльки, в которых свободно вмещалось по два человека.

— Ну вот, всем по купе, — пошутил Тарасов. — Справа — для мужчин, слева — для женщин.

— Алексей, у меня к вам просьба, — обратилась к Тарасову москвичка Вера Иванова. — Всякое может случиться. Если что, передайте это моим. Адрес на конверте.

Тарасов положил письмо разведчицы в планшет и, сразу посерьезнев, скомандовал:

— По местам!

До линии фронта было минут пятьдесят летного времени. При подходе к Невелю стали видны всполохи орудийных выстрелов, огонь пожаров. Сверху казалось: вытянувшись в изломанную линию, горит земля.

Передний край миновали благополучно, но сразу же «Р-5» был атакован двумя «мессершмиттами». Тарасов бросал самолет то влево, то вправо, уклоняясь от ударов, но одна из пулеметных очередей пробила бензобак. Горючее хлынуло на Алексея, обливая комбинезон, попало в глаза. Летчик решил резко снизиться и на бреющем полете уйти от преследования. Но в этот момент новая меткая очередь фашиста разрубила самолет пополам. Задняя часть фюзеляжа с хвостовым оперением и находящимся там Петренко, гонимая струей воздуха, полетела за линию фронта, к своим. Как стало потом известно, Петренко благополучно приземлился с парашютом в расположении одной из наших частей.

Передняя же часть самолета камнем падала вниз. Алексей вылетел из кабины и инстинктивно рванул кольцо парашюта. Пассажиры же в люльках не имели парашютов, да и выброситься оттуда в считанные секунды практически было невозможно…

Летчик Алексей Тарасов (слева) с друзьями.

Глухой удар о землю. Сильная боль в левой ноге. На какой-то момент Тарасов потерял сознание. Придя в себя, Алексей снял защитные очки, огляделся. Он лежал на маленькой поляне. Кругом высились могучие деревья. Казалось, что они макушками упираются в небо.

«Ну вот и выполнил задание, товарищ лейтенант», — с горечью подумал Алексей.

Нужно было что-то предпринять. И первое — укрыться. Превозмогая боль в ноге, Алексей пополз под шатер большой мохнатой ели. Достав из кобуры наган, он погладил его рукой и засунул за пояс. Решил: «Так будет удобнее. Если фашисты обнаружат — не промахнусь. А последний патрон — для себя».

Медленно тянулись ночные часы. И впервые за все время, проведенное на фронте, Тарасова захлестнул поток воспоминаний. Перед мысленным взором встала родная Гремячка, курская деревушка, где прошло босоногое детство и первые годы юности, где живет отец. Потом перед глазами поплыли огненные струи электросварки, лица товарищей довоенных лет, с которыми он, молодой электросварщик, трудился на далеком Урале. От этих воспоминаний стало теплее на душе.

Вспомнился и тот вечер, когда в общежитие пришел стройный, подтянутый мужчина, инструктор аэроклуба, и задал всем неожиданный вопрос: «А кто из вас хочет летать?» Легко сказать, кто хочет летать, когда самолета многие, в том числе и Алексей, близко и в глаза не видели.

В числе других записался в аэроклуб и Тарасов. Без отрыва от производства в 1938 году успешно закончил его. Затем Пермская летная школа, а по окончании ее работа инструктором в Челябинском авиационном училище. С конца 1942 года — фронт…

Потихоньку начало светать. А вскоре верхушки деревьев озарились первыми лучами восходящего солнца. Стало еще прохладнее. «Поесть бы чего-нибудь, потеплее бы стало», — подумал Алексей.

Боль в ноге хотя и несколько успокоилась, но давала о себе знать. «Надо искать еду», — решил Тарасов и с трудом добрался до болотца. На его бугорках бусинками рдела клюква. Алексей стал быстро собирать ягоды, забрасывая их горсточками в рот, чтобы скорее утолить голод. Подкрепившись, пополз в лес, решив двигаться на юго-восток. Полз, пока не выбился из сил.

Следующую ночь тоже провел под елью. И утром тоже клюква. И снова упорно полз в одном направлении…

9 октября рано утром Ольга Михайловна Коваленкова пошла к колодцу набирать воду. Вдруг слышит из кустов голос:

— Тетенька, у вас в деревне есть фашисты?

Оглянувшись, Коваленкова увидела человека в советской форме, лежавшего на земле.

— Нет супостатов проклятых. Наша деревня маленькая, да и стоит у самого леса, так они боятся у нас задерживаться. Приезжают иногда кур да поросят ловить.

Подойдя к обессилевшему человеку, Ольга Михайловна помогла ему подняться и незаметно, огородами, дотащила до дома. И только тут спросила:

— Звать-то тебя как и кто ты такой?

— Зовут меня Алексеем, летчик я, — ответил незнакомец, трясясь от холода.

— Ну не горюй, Леша, — ободрила летчика хозяйка дома. — Полезай-ка на печку. А я схожу лекарств тебе достану. Не горюй, поможем, — еще раз повторила Коваленкова и вышла из дома.