Евгений Никитин ЧЕЛОВЕК С «ПОДМОЧЕННОЙ» РЕПУТАЦИЕЙ

Евгений Никитин

ЧЕЛОВЕК С «ПОДМОЧЕННОЙ» РЕПУТАЦИЕЙ

ЗНАКОМСТВО

Немилосердно палило солнце. Клубы пыли вились над проселками, лязгали гусеницами танки. По дорогам стремительно двигались два потока: беженцы с заплаканными, горестными лицами, а навстречу им — воинские части, которым через несколько часов предстояло вступить в бой. С воем проносились самолеты. Наверное, в сотый раз в этот жаркий июльский день зазвонил телефон в кабинете секретаря райкома. Дмитриев снял трубку.

— Иван Дмитриевич, что же происходит? — негодующе начал заведующий районным отделом народного образования. — Обстановка напряженная, а облоно присылает нам на работу черт знает кого. Сейчас у меня был какой-то Теплухин. В его трудовой книжке ясно написано: неоднократно увольнялся за пьянство. Как я могу в такое время, когда фронт рядом, принять человека с подмоченной репутацией?

— Не стоит так волноваться, — ответил Дмитриев. — В жизни всякое бывает. На работу, однако, вы его все же примите.

Утром, незадолго до этого звонка, в дверь секретаря райкома постучал худощавый человек средних лет. Стекла очков не скрывали задорного блеска его глаз. Войдя в кабинет, он поставил у двери чемодан, представился:

— Теплухин Николай Николаевич, бывший заведующий учебной частью средней школы в поселке Котлы.

— Очень рад. Садитесь поближе. Потолкуем.

Дмитриев ждал посланца Ленинградского обкома партии. Несколько дней назад секретарь обкома Бумагин сообщил, что направляет в Лугу для организации подполья коммуниста ленинского призыва Теплухина. Иван Дмитриевич рассказал будущему руководителю подполья о людях, с которыми ему предстоит работать.

— Надо торопиться, — сказал на прощание секретарь райкома, провожая Теплухина до двери. — Боюсь, что у нас с вами осталось очень мало времени. Не всегда получается все, как задумаешь. Может статься, вам и самому придется с первых дней искать верных людей.

Как-то в середине августа Иван Дмитриевич познакомил Теплухина с Александром Матвеевичем Бабаевым. Из-за хромоты Бабаева не взяли в армию. Он был этим очень огорчен и, когда ему предложили остаться для работы в подполье, охотно согласился. Новый помощник сразу понравился Николаю Николаевичу. Немногословный, слегка медлительный, он производил впечатление человека уравновешенного, спокойного.

13 августа в последний раз уточнили с Дмитриевым явки, договорились о тайниках для письменной связи с партизанами. Теплухин получил и тщательно запрятал на территории педучилища несколько пакетов с продуктами питания.

С середины августа фашисты начали регулярно обстреливать Лугу из орудий. Населения в городе становилось все меньше и меньше. 23 августа Николай Николаевич остался один на территории педучилища. Решил вместе с Бабаевым перейти в одно из подвальных помещений на углу Комсомольской и 7-й Заречной улиц. Здесь укрывались от снарядов и бомб несколько десятков жителей.

В ночь на 24 августа наши войска оставили Лугу. Канонада стихла. Гнетущая тишина, казалось, придавила город. Потянулись томительные часы. Багровые языки пламени лизали стены домов. На улицах ни души. Сидящие в подвале люди тревожно переговариваются. Где-то в дальнем углу раздавались всхлипывания.

Наступило утро. Послышались короткие автоматные очереди, чужие отрывистые слова.