Дебаты в английском парламенте по вопросу насильственных выдач в Италии

Дебаты в английском парламенте по вопросу насильственных выдач в Италии

Среда, 21 мая 1947 года.

Стокс (член парламента от рабочей партии) спросил министра иностранных дел, известно ли ему, что насильственная репатриация приблизительно 185 человек русских была произведена из лагерей №№ 6 и 7, находящихся под английским контролем в Римини, 8 мая. Может ли он дать число покушавшихся на самоубийство, число смертей и число пострадавших и помещенных в госпиталь в результате этой операции; осведомлен ли он о том, что эта насильственная репатриация находится в прямом противоречии с обещаниями, данными парламенту.

Мэйхью (парламентский секретарь Министерства иностранных дел): Я получил телеграфный отчет об инциденте, о котором говорит мой досточтимый друг. Моя информация такова, что никаких самоубийств, покушений на самоубийства и ранений не было, и никто не был помещен в госпиталь. Из списка в 180 человек, трое были вычеркнуты до посадки в поезд, по причине болезни, и один умер от воспаления легких. Три человека сбежали. Мне передают, что других инцидентов не было.

Репатриированные принадлежат к категории советских граждан, которые состоят на службе в вооруженных силах Советского Союза или которые оказывали активную помощь неприятелю; согласно инструкциям данным союзному военному Командованию в Италии британскими и американскими военными властями, они подходят под категорию лиц, подлежащих репатриации в соответствии с Ялтинским Соглашением о репатриации. Правительство не давало никаких обещаний, которые могли бы исключить репатриацию лиц, входящих в эти категории.

Стокс: Так как, очевидно, имеется противоречие, то не согласится ли мой достопочтенный друг рассмотреть сведения, которые я ему передам.

Галахер (коммунист): Почему достопочтенный джентельмен не присоединится к достопочтенному члену от университета имени Королевы? (Этим членом являлся профессор Сейвори, консерватор, часто выступавший в парламенте против советов в защиту политических эмигрантов. — В. Н.)

Стокс: Я могу обойтись и без Вашего совета. Не представляется ли возмутительным продолжать политику, принятую в Ялте, хотя эта политика ясно требовала, чтобы для этих людей было обеспечено справедливое судебное расследование, когда таковое расследование не производится. Осведомлен ли мой достопочтенный друг о том, что этих людей заманили под предлогом, что их везут в Шотландию на помощь углекопам?

Мэйхью: Я охотно расследую дальнейшие факты, которые представит в мое распоряжение мой достопочтенный друг. Очевидно, что его и моя информации расходятся; весьма возможно, однако, что за большинство расхождений несет ответственность достопочтенный депутат. Я не могу согласиться с его замечанием относительно Ялтинского соглашения, исполнение которого является нашим неоспоримым долгом.

11 июня 1947 года

Стокс спросил министра иностранных дел, какие сведения имеются в его распоряжении относительно числа британских и американских солдат, убитых или раненых, и относительно убитых или раненых советских перемещенных лиц из лагерей Римини и Пиза во время насильственной репатриации в Болонье 10 мая или около этого времени.

Бевин: Мои сведения таковы, что во время операции, о которой говорит мой почтенный друг, не было ни убито, ни ранено ни английских, ни американских солдат или перемещенных лиц.

Стокс: Включает ли понятие «перемещенные лица которое употреблено в ответе, также и военнопленных?

Бевин: Да.

Стокс: Осведомлен ли мой достопочтенный друг, что мои сведения получены от корреспондента [агенства] Рейтер, которое обычно дает очень правильную информацию? Я передам моему достопочтенному другу все подробности происшествия, если он пожелает заняться этим вопросом.

Бевин: Буду очень рад получить подробности, если они противоречат фактам, сообщенным мне. Поскольку я осведомлен, в этом случае ничего не произошло. При всем моем уважении к агентству Рейтер я не могу принять как окончательное то сообщение, которым располагает мой почтенный друг.

Никольсон (депутат консервативной партии): Может ли достопочтенный джентльмен сказать палате, как часто имеют место подобные операции? Осведомлен ли он о том, что самая идея репатриации людей в какую-либо страну против их воли чужда нашей стране?

Бевин: Эта идея внушает мне отвращение. С другой стороны, я не могу позволить этим людям извлекать из этого пользу. Мы несем действительно очень большое бремя. Я готов предоставить право убежища, но я не могу терпеть людей, которые это право используют для того, чтобы постоянно сидеть у нас на шее.

Никольсон: Я могу спросить достопочтенного джентльмена, не согласится ли он дать нам хотя бы такое заверение, что мы не будем насильственно репатриировать таких людей, которых в результате репатриации ожидает верная смерть?

Бевин: Я не думаю, чтобы мы это делали. У нас были случаи, когда граждане некоторых стран кончали самоубийством, предпочитая смерть возвращению на родину. Но, ввиду Ялтинского соглашения, мой долг совершенно ясен.

Стокс: Ввиду крайне неудовлетворительного положения того обстоятельства, что министр иностранных дел, очевидно, не знает фактов, я имею честь сделать официальное заявление, что я снова подниму этот вопрос, уже в форме дебатов, при первом же возможном случае.

30 июля 1947 года

Стокс спросил министра иностранных дел, может ли он сделать какое-либо заявление относительно инцидента в Болонье, имевшего место около 10 мая, когда английские солдаты и советские граждане были убиты или ранены во время насильственной репатриации последних.

Бевин: Я не имею возможности сделать требуемое заявление. Материалы, которые любезно предоставил мне мой почтенный друг, содержат такие обвинения, которые сделали необходимым подробное расследование всего дела. Это расследование еще не закончено.

Я могу, однако, совершенно категорически заявить, что ни английских солдат, ни советских граждан не было убито или ранено во время этой операции.

Итак, депутат Стоке сделал 21 мая в парламенте запрос министру иностранных дел Бевину о том, что ему известно о кровавых событиях в Италии, имевших место 8 мая.

Получив уклончивый ответ, Стоке повторил свой запрос 11 июня, но опять не получил удовлетворительного ответа. Он выступил с тем же запросом 30 июля, то есть спустя два месяца и три недели после происшедших событий.

Срок достаточный для того, чтобы английское правительство могло получить самые подробные и исчерпывающие данные о всем том, что произошло в Римини и Болонье. Нет никакого сомнения в том, что ко времени третьего запроса Стокса, Бевин располагал таковыми [данными], но он опять уклонился от прямого ответа, и цинично, категорически заявил, что никаких кровавых жертв при выдачах в Италии не было.

Чтобы понять весь цинизм такого заявления, надо вспомнить, что тот же Бевин, много лет спустя после окончания гражданской войны в России, бахвалился и ставил себе в большую заслугу то обстоятельство, что он своевременно сорвал помощь Англии Деникину.

(Нельзя не согласиться с тем, что тогда он действительно оказал неоценимую услугу своим единомышленникам-большевикам. — В. Н.)