Величие и рабство семейной жизни

Величие и рабство семейной жизни

Маргарет, как ей казалось, стали понемногу забывать, но ведь она еще была женой и матерью. На первый взгляд она была вполне довольна жизнью. Семья покинула квартиру в доме на Суон-Корт, ставшую тесноватой. Деннис купил просторный дом в Кенте, в Фарнборо, под названием «Дормерз». Крохотная квартирка в Грантеме, расположенная над лавкой, все дальше уходила в воспоминания. Всю юность Маргарет мечтала о собственном садике, и теперь она его обрела. Большой дом с дюжиной комнат был окружен небольшим парком площадью около гектара. Для молодой дамы, депутата парламента, этот дом стал настоящим убежищем отшельника. Впервые она стала похожа на англичанку своего сословия, со всей страстью увлекшись садоводством. Палата депутатов была предана забвению, а вместе с ней и стрессы! Вооружившись резиновыми сапогами и перчатками, она бросилась в наступление на заросли колючего кустарника, перекапывала заброшенные участки и заросшие клумбы и грядки. Маргарет не была бы собой, если бы и садоводством не занималась со всей ответственностью и прилежанием. «Я прочитала все, что надо было знать об азалиях, о рододендронах и георгинах», — пишет она. За несколько лет запущенный парк превратился в образец порядка и чистоты. Ничто не выходило за определенные рамки, все было предельно аккуратно, ровненько, по струнке… Короче говоря, это было прекрасное олицетворение коттеджной Англии.

«Для двойняшек „Дормерз“ был раем», — вспоминает Маргарет. Но это было не такой уж правдой, как может показаться. Они были на попечении нянек, сначала Барбары, потом Эбби, и видели мать только за завтраком. По вечерам, часам к шести, они имели право ответить на телефонный звонок из палаты общин. Как только заседание заканчивалось, мать звонила им, чтобы пожелать спокойной ночи. И все. Но ведь детям этого было мало… Деннис тоже всегда был в разъездах. Месяц каникул, проведенный в Эссексе или на острове Уайт, не слишком многое менял в их жизни. Миссис Тэтчер была рядом с ними, но не одна, а со своими стопками досье, а мистер Тэтчер то и дело уезжал, чтобы судить матчи регби или участвовать в матчах игры в крикет.

Так что дети росли «трудными», хотя всегда выглядели безупречно, в своих отглаженных английских штанишках и платьицах, со столь же безупречными галстучком и фартучком. Им не оставляли выбора. Как множество женщин скромного достатка и происхождения, слишком быстро добившихся материального благополучия, Маргарет превратила своих детей в принца и принцессу из волшебной сказки. Но волшебная сказка может очень скоро превратиться в кошмар. «Настоящие маленькие лорды Фаунтлерой[69]», — вспоминает о них один из злых языков. Если Маргарет и не была в семье злой феей Карабос, какой ее представили некоторые биографы, но она не была и доброй феей, дарящей одни улыбки. Кэрол вспоминает свое детство лишенным обыкновенных детских радостей: материнского лица, склоняющегося над тобой перед сном, отцовского поцелуя, дающего силы; запомнился только превосходно содержавшийся дом, с изредка, в тяжелые моменты, проявлявшимися чувствами, — нежность, ограниченная «профсоюзными рамками…». Что касается Марка, то он стал жутким сорванцом, бездельником, ленивым, тщеславным, хвастливым. Он был абсолютным маменькиным сынком, всегда хотел быть правым и не терпел замечаний. У него был материнский характер, за исключением трудолюбия, взрывная смесь, в которой соединились лень и гордыня. Тем не менее при помощи частных репетиторов его все же довели до приличного уровня школьных знаний. В 1964 году двойняшки были готовы к отъезду в интернат, в прекрасные паблик скулз, разумеется, Марк — в Харроу, а Кэрол — в школу Святого Павла. В Харроу — но не в Итон, откуда ответили отказом…

Когда Маргарет была уже избавлена от забот о детях, ей доставил кое-какое беспокойство Деннис. У него начались неприятности с «Атлас компани». Как большинству средних и мелких предприятий, компании угрожали кризисы, связанные с нехваткой оборотных средств, с ликвидностью товаров. И когда такой кризис наступил, Деннис воспринял это катастрофически. Не для себя лично, потому что легко мог бы найти должность управляющего другой компанией, но для членов его семьи, живших только на доходы, приносимые компанией. Ему необходимо было найти какой-то выход из создавшегося положения.

В конце 1964 года Деннис не выдержал и сломался. Маргарет никогда не было рядом, предприятие его уходило под воду, а он никому не мог довериться. Некоторые биографы утверждают, что с ним тогда случилось то, про что говорят «седина в бороду, бес в ребро», но это маловероятно. Он просто расплачивался за слишком тяжкий груз, который нес на своих плечах, и в декабре 1964 года уехал один в Южную Африку, чтобы подумать и расставить точки над «i». Маргарет была ошеломлена. Она ничего этого не замечала и не ожидала ничего дурного! Поставленная перед фактом, она не знала, что думать. Деннис, такой надежный, такой сильный… Неужели он подвержен депрессии? А если еще присовокупить к этому шоку ощущения от потери власти консерваторами, можно сказать, что конец 1964 года и начало 1965-го были для Маргарет действительно тяжкими временами. Прекрасная тэтчеровская машина забуксовала. Маргарет, никогда ничем не болевшая, где-то подхватила воспаление легких, и 30 января 1965 года, день похорон Черчилля, провела в постели. «Старый лев» держался долго. Увы, она не смогла даже воздать последние почести тому образцу, что сейчас покидал этот мир, вынужденная довольствоваться тем, что написала пылкую статью в «Финчли пресс», скромно названную «Самый великий из нас»; она также перенесла на самое себя любимое изречение своего кумира: «В войне — решительность, в поражении — презрение, в победе — великодушие, в период мира — добрая воля».

Мощная механическая машина вновь заработала и двинулась вперед. После каникул, проведенных в Швейцарии и посвященных зимнему спорту, Деннис, «старый добрый парень», стиснул зубы и снова взял руль в свои руки. Он решил пока не поздно продать «Атлас компани» фирме «Кастрол», занимавшейся производством и продажей смазочных масел. Это было самое лучшее решение из всех, что он когда-либо принимал. Он получил хорошую цену, 530 тысяч фунтов, и в результате стал миллионером. Более того, фирма «Кастрол» предложила ему остаться во главе предприятия и войти в состав совета директоров фирмы. Так он покинул мирок малых предприятий, чтобы войти в большой бизнес, и не через какую-нибудь лазейку, а через парадную дверь. Теперь он имел право на жетоны для получения вознаграждения за присутствие на заседаниях советов директоров корпораций химической промышленности, и его нередко можно было встретить в кулуарах «Берма ойл компани» или «Бритиш петролеум», а также их филиалов и дочерних компаний.

Что до Маргарет, то долго оставаться в постели было не в ее стиле. В феврале 1965 года она вновь приступила к работе в палате общин, теперь уже в рядах оппозиции, и время, проведенное на скамьях оппозиции, окончательно сформирует ее идеи.