49. Проклятие

49. Проклятие

— Тебе не кажется, что Джимми стал нервным и подвержен перепадам настроения? — Питер Грант сидел напротив меня в лос-анджелесском ресторане. Вскоре после окончания записи в Мюнхене мы с Питером встретились, чтобы обсудить вопросы, связанные с завершением и выходом фильма «The Song Remains the Same». Джимми приехал к нам через несколько дней, и глядя на него, Питер обеспокоился:

— С Джимми что-то не так. Он какой-то нервный.

Я сразу подумал о героине. В Мюнхене мы употребляли героин эскадрильями, и Джимми в студии находился в форме, поэтому я больше был озабочен собственными проблемами и не следил, сколько он нюхает.

Потом Джимми жаловался мне насчёт болей. Из носа бежало, но я не был настроен читать ему лекции о вреде героина. Я сказал Питеру, что поговорю с Джимми, хотя не собирался этого делать.

Два дня спустя мы с Джимми полетели в Лондон. Он хотел посмотреть школьную пьесу, в которой играла его дочь. По дороге в аэропорт мы попали в пробку, он повернулся ко мне и сказал:

— Ради всего святого, Ричард, не влазь в это дерьмо.

— Что ты имеешь в виду?

— Героин. Мне кажется, я подсел. Это ужасно.

— Ты пробовал прекратить?

— Да, но не могу. Полная задница.

Больше мы об этом не говорили до конца поездки. Тогда я не думал, что погряз не меньше Пейджи. Я регулярно употреблял героин, но считал, что контролирую ситуацию.

После разговора с Джимми я пообещал себе, что героин не отнимет лучшую часть меня. Я не понимал, что он уже это сделал. Как только я добрался до дома в Пэнгбурне, то сразу отправился за пол-граммом героина, который хранил в золотом кубке. В то Рождество я полностью съехал с катушек и постоянно нюхал дрянь. На рождественской вечеринке в доме Питера мне было так плохо, что я провёл большую часть вечера в туалете, меня рвало, и я молился, чтобы это поскорее закончилось.

У Бонзо дела обстояли не лучше. В последний раз, когда мы были вместе в парижском отеле «Георг Пятый», Мик Хинтон сказал мне, что Бонзо лежит в постели.

— Что с ним? — спросил я.

— Не знаю, — ответил Мик. — Он постоянно ест шололадки «Марс». Только их.

Я зашёл в его номер.

— Вставай, козёл!

Бонзо был бледен, дезориентирован и едва не терял сознание. Он даже не мог реагировать на мои издёвки.

— Я не могу встать при всём желании, — ответил он. — Хочется сладкого.

— Ты знаешь, в чём твоя проблема? Ты пристрастился.

Впрочем, помощи от меня было немного. Я поднял трубку телефона у кровати и позвонил знакомому дилеру. Через час он доставил порцию наркоты в номер Бонэма. Мы приняли дозу и позабыли до конца дня о конфетах.

Из всех нас Джон Пол и Роберт не теряли головы. Джонси всегда умудрялся избегать ловушек по сравнению с остальными; он трезво оценивал, когда нужно остановиться. Роберт не был таким благоразумным, но в то время, как Бонзо, Пейджи и я боролись с привычкой, Роберту удалось не подсесть. Возможно, месяцев принятия болеутоляющих оказалось для него достаточно. Когда он отбросил трость после Рождества 1975-го, через пять месяцев после аварии, то почувствовал себя свободным. Конечно, он ещё не мог танцевать, как Барышников, но большая часть лечения осталась позади. Он хотел жить.

«Presence» увидел свет в марте 1976 года, но появление на прилавках магазинов было отложено из-за (из-за чего же ещё!) проблем с обложкой. Похожий на колонну объект на конверте заставил фанатов теряться в догадках, что он означает. Некоторые подумали, что обелиск — просто интересный объект искусства. Другие настаивали, что он несёт в себе некий символизм и связан с увлечением Джимми чёрной магией. И когда пресса задала Роберту вопрос относительно предмета, он ответил весьма неопределённо: «Он означает всё, что вы хотите в нём видеть». Фэны вспомнили аварию на Родосе и связали увлечение Джимми оккультизмом, который каким-то образом наложил заклинание на группу. Объект на обложке альбома имел отношению ко всем событиям.

— Когда ты заигрываешь с дьяволом, то должен заплатить цену, — спекулировал лос-анджелесский диджей. — Led Zeppelin могут пострадать от проклятия, которое не в силах контролировать.

Тогда я впервые услышал, что кто-то произнёс слово «проклятие» в отношении группы. Кстати, не в последний раз. Джимми считал эти гипотезы ерундой. Пусть он пытался игнорировать их, но всё равно злился.

— Блин, — спросил меня Бонэм. — Кто-нибудь в курсе, что делает Джимми за закрытыми дверями с этим сверхъестественным дерьмом?

Конечно, Джимми ни с кем не говорил на эту тему, потому что никого это не касалось. Но его упорное молчание подпитывало слухи.

По крайней мере, проклятие не окружало альбом «Presence», который взлетел на вершину чартов и стал первым в истории платиновым альбомом только по количеству предварительных заказов. Песни типа «Achilles Last Stand» так часто крутили по радио — несмотря на десять минут длительности — что слушатели жаловались на некоторых радиостанциях (Песня хорошая, но у вас больше нечего ставить?).

Джимми и Джон Пол облегченно вздохнули после реакции покупателей. После аварии Роберта они сомневались, сможет ли команда вернуться в полную силу. Воспрянет ли из пепла Цеппелин? «Presence» развеял все сомнения.

Критики написали хорошие рецензии на альбом. Однако, Rolling Stone как обычно воткнул иглы в цеппелиновскую куклу. Стивен Дэвис признал, что Led Zeppelin превратились в «чемпионов хэви-метал всей известной Вселенной», но в конце рецензии он выдал такие строки: «Дай англичанину пятьдесят тысяч ватт, частный самолёт, немного кокаина и девочек, и он решит, что он — Бог. Старая история».

Негативные обзоры тоже становились старой историей.