25. Работа с носом

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

25. Работа с носом

— Не стоит из-за этого попадать в тюрьму, Бонзо. Поехали отсюда.

Я держал правую руку на плече Джона Бонэма, стараясь вытолкнуть его из кухни гостиничного ресторана в Дублине. Его руки упёрлись мне в грудь, он хотел оттолкнуть меня и кинуться на повара, размахивавшего ножом для разделки мяса и готового к схватке, словно фехтовальщик в ожидании поединка.

— Эй ты, говнюк, — обратился к нему Бонэм. — Всё, что я хотел, просто пожрать, чёрт тебя возьми. А ты что устроил?

После концерта на стадионе Боксинг в Дублине, мы вернулись в отель, и Бонэм отправился на кухню. Наступила полночь, и ресторан тридцать минут, как закрылся. Бонзо хотел перекусить и не принимал отказа. Бонзо был самым своевольным, самым дерзким членом группы, хотя у него была и нежная, любящая сторона характера.

В марте 1971-го группа отправилась на гастроли. Прошло почти полгода после последнего концерта, и Питер посоветовал им вернуться на сцену, чем вызвал смешанную реакцию. Они уже не нуждались в деньгах от выступлений. И жгучего энтузиазма тоже не было, дабы разжечь возбуждение, которое неизбежно приходит с живым шоу. Группа сыграла около 250 раз за первые два года, и чувства, что «мы сделали это», уже не ощущалось.

Но Питер заводил одну и ту же пластинку о необходимости обратить взор на Америку. Он надеялся, что группа проведёт там как минимум месяц летом, но не хотел, чтобы они были не в форме перед началом тура. Питер не держал их в ежовых рукавицах, и они до сих пор полностью доверяли ему и следовали по тому пути, который менеджер предлагал. Когда наступила весна, Питер убедил цеппелинов подписаться на серию концертов в Ирландии и Великобритании, с возможностью сыграть несколько шоу в Европе.

— Вы поддержите свой тонус, — отметил он. — И налогами обложат не сильно.

В каком-то смысле два концерта в Ирландии были уникальными. Английские группы обычно избегали Ирландию с конца шестидесятых, когда возник конфликт между протестантами и католиками. На улицах творился хаос. Но Led Zeppelin согласились сыграть два концерта, хотя нас предупредили о бомбах, похищениях и прочих террористических актах, которые случались чуть ли не каждый день в различных частях Ирландии и Северной Ирландии.

Джимми не сильно волновался:

— Не вижу причин, чтобы Led Zeppelin стали мишенью. Если уж на то пошло, может нам удастся заставить людей забыть о безумии, творящемся вокруг них.

За несколько часов до концерта в Белфасте возникло противостояние между полицией и демонстрантами в миле от Ольстер Холла, где должна была сыграть группа. Один человек погиб. Двоих полицейских госпитализировали. Четыре машины взорвали. Когда вести о насилии достигли нас, я сильно забеспокоился. Самая нервная часть моей работы заключалась в обеспечении безопасностью членов группы, и поездка в Ирландию напоминала прогулку в логово льва. Я поделился опасениями с Питером, но тот посчитал, что дополнительных мер безопасности не нужно. Но я не на шутку испугался, но не обсуждал это с группой из соображений, что нет смысла распространять вокруг себя излишнюю нервозность.

После концерта нас ожидали лимузины, чтобы мы могли быстро смыться и отправиться в Дублин для следующего концерта. Мне требовалось нечто для успокоения нервов, и никто не возражал против пополнения запасов. Я заранее съездил в винный магазин, и в лимузине каждого ожидала бутылка ирландского виски Jameson.

— Удивительно, как быстро пролетает поездка с товаром, — заметил Роберт. — Ричард, ты должен купить виски про запас.

Я предусмотрел это. Багажник был заполнен бутылками.

Мы проезжали через бедные кварталы по дороге в Дублин. На дорогах стояли танки. По тротуарам гуляли солдаты, с ружьями через плечо. Окна в домах были заколочены, в них зияли дыры от камней, брошенных мятежниками. Несколько зданий были полностью разрушены бомбёжкой. Отрезвляющее зрелище.

По достижению Дублина мы прикончили по паре бутылок виски. И даже после концерта несколько бокалов не помогли Бонзо удержать себя в руках, когда он отправился в поисках еды.

Наш шофёр сопровождал Бонэма на кухню, и когда ссора перешла в стычку, он кинулся звонить мне в номер:

— Тебе лучше спуститься, пока Джон не убил кого-нибудь, или наоборот.

Я рванул по лестнице вниз и ворвался в кухню, когда Бонэм и повар стояли друг против друга вокруг стола.

— Я сказал тебе, что мы закрылись, придурок! — орал шеф-повар. — Мы не подаём еду после половины двенадцатого!

— Я не прошу пять смен блюд, — ответил Бонзо. — Мне хватит сандвича, твою мать. Я даже сам его себе сделаю, если тебе лень!

Повар угрожающе размахивал ножом; таким можно нацарапать инициале на коже бронтозавра.

— Я тебя сейчас разделаю как хлеб в хлеборезке!

Бонэм не испугался. Он двинулся вокруг стола в направлении врага. Я не мог поверить своим глазам. Когда Питер поставил в план Ирландию, я опасался гражданской войны, но не ожидал, что настоящая опасность будет исходить от повара в кухне ресторана!

Я быстро встал на пути Бонзо и толкнул его назад. Он упрямо лез вперёд. И тогда я врезал правой рукой, целясь в нос.

Попал! Бонэм пошатнулся, сделал несколько шагов, споткнулся об стул и упал на одно колено. Из носа била кровь — столько, что если бы мы бились за деньги, ему засчитали технический нокаут.

— Блядь! — завопил Бонзо, осторожно потирая нос тыльной стороной ладони. — Коул, ты на чьей стороне, сука?

— Когда протрезвеешь, то ещё поблагодаришь меня, — был мой ответ. Я понимал, что у него не было шанса. Схватив его за рубашку, я вытащил его из кухни. — Парень готов тебя порвать, как Тузик грелку!

Возможно, я избавил Бонэма от шрамов и швов, но нам всё равно требовалась медицинская помощь. Я сломал Бонэму нос, а мой кулак был изуродован, как у самого Джо Фрейзера.

Пока мы ждали доктора, Бонэм сказал:

— Как я могу благодарить тебя?

Его слова источали сарказм, затем на смену пришёл гнев.

— Я лучше скажу Питеру, чтобы он вышвырнул твою задницу! Если мне удастся, Питер уволит тебя!

На следующий день Питер был не в настроении что-либо делать. По возвращении из больницы я зашёл к Питеру в номер, чтобы объяснить происшедшее. В номере лежали бутылки шампанского, никто не считал — сколько. Мы прикончили их за три часа. Позже мы осушили тридцать чашек ирландского кофе, который не сильно помог.

Мы в последний раз лечили похмелье с помощью кофе!