43. Обратно к Led Zeppelin

43. Обратно к Led Zeppelin

В октябре 1974-го позвонил Питер Грант:

— Мы планируем новый тур и в январе поедем в Америку. Я бы хотел поговорить с тобой, если ты заинтересован вернуться в команду.

Я не думал о возвращении к Led Zeppelin. Мне нравилось работать с Эриком Клэптоном, и я понимал, что могу найти работу везде. Тем не менее, мои личные проблемы в то время лишь усугублялись, и было приятно услышать дружеский голос на другом конце провода.

Во время разговора Питер сделал заманчивое предложение: машину за счёт компании — БМВ или Ягуар. А зарплата будет в два с половиной раза выше, чем раньше. В тот момент моя обида немного смягчилась. «Я не позволю старым обидам завладеть мной», — сказал я себе. К тому же я прикинул то, как увеличенная зарплата поможет мне покупать героин. И принял предложение.

В тот же день Питер, Роберт и Джимми приехали ко мне домой, чтобы отпраздновать. Мы вчетвером отправились к Ринго Старру в Суррей, где записывала альбом Мэгги Белл. Потом вечеринка переместилась в клуб, где возлияния продолжились.

Мне не потребовалось много времени, чтобы вернуться к цеппелиновскому стилю жизни. На следующую неделю после издания первого альбома Swan Song — «Silk Tornado» группы Pretty Things, Led Zeppelin устроили вечеринку в пещерах Чизлхерст. Еды и выпивки (в основном вина) хватило бы на британскую армию. Но даже при этом столы с яствами отошли на задний план. На сцене играл джазовый ансамбль, гостей развлекала пара фокусников и пожиратель огня.

Но больше всего привлекали внимание девушки топлесс (а иногда и полностью обнажённые), гулявшие среди гостей. Они также танцевали в бочках с вишнёвым желе. Другие обнажённые женщины изображали девственниц, которых приносили в жертву на самодельных алтарях. Стриптизёрши появились одетые в монахинь, за раздевание Ватикан точно бы предал нас анафеме. Пребывание в вечном аду нам гарантировано.

Led Zeppelin не изменились, по крайней мере в стремлении шокировать людей. Их поведение всегда было провоцирующим и оскорбительным. Они не притворялись, им так нравилось жить.

В конце ноября группа собралась в театре «Liveware» для репетиций перед туром по Америке. Но сперва были запланированы два концерта в Европе — в Роттердаме и Брюсселе. Группа впервые выступит за последние полтора года, и они хотели избавиться от шероховатостей как можно быстрее. Джон Пол был удивлён, что ошибок было так мало. Питер согласился и сказал ребятам:

— Вы звучите так, словно не играли восемнадцать часов, а не восемнадцать месяцев.

А мой брак разваливался на глазах. В декабре Мэрилин узнала о моёй связи на стороне. Мы ругались и мирились, но ссоры вспыхивали снова и снова. Как-то вечером в разгар битвы она бросила два золотых диска Led Zeppelin в камин и те расплавились. Я был в ярости.

Как же было приятно сесть на самолёт до Голландии! Первый разогревочный концерт прошёл в январе, на нём впервые прозвучали вещи с нового альбома. Планировалось исполнить «Kashmir», «Trampled Under Foot» и «In My Time of Dying».

Приятно было сознавать, что я снова услышу Led Zeppelin. Я был собран, несмотря на растущее пристрастие к героину. Я хотел доказать Питеру и остальным, что лучшего тур-менеджера не найти. Дух был на высоте, по крайне мере до того, как я взглянул на концертный зал в Роттердаме. До шоу оставались считанные часы. Как только я увидел помещение, то понял, что совершил ошибку, как следует не проверив место заранее. Потолок был слишком низким, и если Роберту вздумается подпрыгнуть, он может травмировать голову. Хуже того, по всему залу были расставлены колонны, мешавшие смотреть на сцену. Я знал, что группа по максимуму отыграет концерт, и понимал, что недостатки зала повлияют на их энтузиазм.

Вернувшись в отель, я обнаружил, что местное телевидение собралось брать интервью у группы в моем номере. Малый по имени Ван, организатор концерта, давал интервью по-голландски. Прямо перед камерами он достал чемодан и открыл его. Внутри находилась наличность в гульденах, в пересчете получалось около двадцати тысяч фунтов. Эти деньги он должен был заплатить нам. Вероятно, случай с ограблением ещё не стёрся из памяти, меня в пот бросило от мысли, что общественность узнает о крупной сумме в наших руках. Ван наклонил чемодан, чтобы камера могла лучше снять крупный план, а я инстинктивно наклонился и рубанул по крышке как заправский мастер по карате. Чемодан резко захлопнулся, прищемив указательный палец Вана. Тот завыл, стал ругаться по-голландски, а камера бесстрастно фиксировало происходящее на память потомков. Возвращение в цеппелиновскую колею вышло неблагоприятным, что выбило меня из колеи собственной.

Однако Ван оказался не единственным, кто поранил руку. После европейских концертов мы вернулись на три дня в Англию, чтобы затем улететь в Штаты. Пока мы находились дома, Джимми, выходя из поезда, придержал дверь, чтобы помочь выйти пассажиру. Но дверь захлопнулась, прищемив указательный палец левой руки. Боль была адская. Приехав домой, он приложил лёд к руке, но боль никак не проходила. Пришлось ехать к врачу. Рентген показал, что у Джимми сломана кость на кончике пальца.

Джимми разозлился на себя и впал в отчаяние.

— Если этому суждено было произойти, почему не в последние полтора года, когда мы не выступали? — говорил он.

И он стал размышлять, как теперь быть с травмой. Палец не работал, и он решил попробовать технику, которую назвал «техника трёх с половиной пальцев». Он понимал, что определённые вещи типа «Since I’ve Been Loving You» и «Dazed and Confused» нужно убрать из сет-листа, пока палец не восстановится.

Однако, гнев и разочарование не повлияли на веру в себя у Джимми. Он сказал себе, что даже с увечьем сможет сыграть лучше, чем большинство гитаристов.

— Поклонники даже не заметят разницы, — заявил он во время перелёта в Америку.

Хотя Джимми был подавлен, его серьёзность не повлияла остальных. Желание устраивать беспорядки в самолёте и привлекать внимание никуда не исчезло. Стюардессы салона первого класса подливали алкоголь, один час полёта переходил в другой, а музыканты шумели громче и наглее. Все находились в предвкушении от предстоящего тура и изматывающего длительного путешествия. Особенно громко разговаривали Роберт и Бонзо, их можно было услышать в Манхэттене. Некоторые пассажиры переглядывались друг с другом, не понимая, что это за чуваки. Zeppelin не появлялись на телеэкранах, и для людей за тридцать их лица были незнакомы.

Самолёт приземлился в аэропорту JFK, подрулил к терминалу, и мы стали собирать багаж. Тут подошёл капитан. Выбрав момент, когда в салоне стало относительно тихо, он сообщил нам:

— Ваш пилот передал сообщение, что не может подъехать ближе.

Он указал на Starship. До нас его использовал Элтон Джон, а теперь его разукрасили в звёздно-полосатый орнамент и написали красными буквами Led Zeppelin на фюзеляже. Вот это вид!

Остальные пассажиры обалдели. Выходя из самолёта, Питер подошёл к лётчикам и стюардессам:

— Почему бы вам не перейти в наш лайнер — угоститься коктейлями и закусками?

У нас была договорённость об особом режиме прохождения таможенного контроля, и вскоре мы уже сидели в «Старшипе», где продолжили пить еще полтора часа, пока не взлетели.

— Вот, значит, какая жизнь у рок-звёзд! — воскликнул один из пилотов.

Тур разрекламировал двойной альбом «Physical Graffiti», вышедший во время пребывания группы в Штатах; только по предварительным заказам тираж составил миллион копий. Покупатели набежали в музыкальные магазины за новым альбомом, благодаря чему продажи предыдущих пластинок Led Zeppelin тоже возросли. В конце марта все шесть цепповских альбомов находились в Billboard Top 200, впервые среди рок-исполнителей.

Даже некоторые критики изменили своё мнение. Джим Миллер, обозреватель «Rolling Stone» похвалил альбом. Но в первую очередь имели значение продажи. Это придавало нам сил в гастрольных войнах. Джон Пол говорил, что приём фанатов вдохновлял их играть ещё жёстче, интенсивнее, страстнее.

В последующие месяцы цеппелины доказали, что являются группой номер один, и самой высокооплачиваемыми музыкантами в мире. Было продано более семисот тысяч билетов на тридцать девять концертов, сами концерты обещали быть лучшими, чем когда-либо. На сцене была установлена необыкновенная семидесятитысячеваттная звуковая система, замысловатая световая система, требовавшая триста десять тысяч ватт. Никто не требовал вернуть деньги. Большинство бы и приплатили.

Тур продолжался, а нам пришлось иметь дело с другими проблемами, не только с травмой Джимми. Дней через десять Роберт заболел гриппом, у него поднялась температура и саднило горло. Он так разболелся, что не мог встать с постели.

Питер удивил меня своим поведением. Он до сих пор видел группу, как долгосрочное мероприятие, и настаивал, чтобы Роберт поставил на первое место здоровье, а не гастроли. Он позвонил устроителю концертов из Сент-Луиса и скомандовал перенести концерт. Это позволило подлечиться Роберту, что было так необходимо, и чему он был благодарен. Остальные смогли экспромтом смотаться в Лос-Анджелес.

Еще в Чикаго Бонэм впервые высказался о поездке без Роберта.

— Давайте не будем здесь торчать, тут так скучно. В «Рэйнбоу» веселее.

Джон Пол запротестовал. Он хотел слетать на Багамы, где можно погреться на солнце и помечтать о девушках на пляже. Но и в Лос-Анджелесе погода обещала быть тёплой. Мы целый час спорили и итоге пришли к соглашению. Отдав приказ заводить двигатели, мы двинули на Запад.

Когда тур продолжился, мне показалось, что Led Zeppelin стали слишком успешными, слишком знаменитыми, по крайней мере, для физической безопасности. Аудитория так разрослась и реагировала столь бурно, что её стало тяжело контролировать. Иногда безумие начиналось за несколько дней, а то и недель до того, как группа приезжала в город.

В Бостоне концерт так и не состоялся. Поклонники выстроились в очередь за билетами, но погода была такая холодная, что власти разрешили им войти в здание. Однако детки за ночь разбушевались. Они разбили автоматы с едой и напились пивом, которое украли там же. Они срывали сиденья с креплений, включали пожарные шланги. Короче, ущерба было нанесено на тридцать тысяч долларов. В результате мэр Бостона Кевин Уайт приказал отменить концерт, опасаясь больших беспорядков на концерте.

Не зная, чего ожидать, я приказал охране до конца тура работать жёстко. В Филадельфии парень с камерой подошёл к сцене во время исполнения «Stairway to Heaven», но на него напали два вооружённых головореза из охраны. Они измесили парня так жестоко, что Джимми не мог без содрогания смотреть на ужасную сцену, разыгрывавшуюся перед ним. Он подошёл к краю сцены, словно хотел вмешаться. Но когда рассмотрел избиение вблизи, то просто опустил голову и отошёл обратно, не в силах смотреть на этот беспредел.

— Что за фигня творилась сегодня? — орал он на меня после концерта. — Мы должны найти менее жесткий способ контролировать ситуацию.

Я симпатизировал больше в тот момент службе безопасности, чем Джимми. Я провел много времени на линии огня и понимал, когда служба безопасности нападает, то на это имеется причина, пусть даже это и собственные страхи. Иногда мне казалось, что толпа сокрушит нас, и это будет битва не на жизнь, а на смерть. На том же концерте чуть позже группа фанатов собралась перед сценой, я сразу подошёл туда и начал лупить молотком по коленям.

Полицейские многому меня научили, когда занимались вопросами безопасности на наших концертах. В Питтсбурге один из них с гордостью делился тактикой контроля толпы.

— Я могу тебе дать свою дубинку, если придётся пару раз дать кому-то в челюсть! — сказал он спокойно и передал налитое железом орудие.

Он также показал, как спрятать небольшие веса в перчатки, из-за чего последние превращались в смертельное оружие.

— Некоторые копы пользуются этим для усмирения толпы.

Мысленно я отметил для себя, что нужно занимать сдержанную позицию.

Но к середине тура вопрос безопасности перешёл в наваждение. В США я никогда не носил оружия — и никогда не пересекал черту. Но нож или молоток — обязательно. С ними я чувствовал себя спокойнее в определённых ситуациях.

В ночь перед концертом в Мэдисон Сквер Гардене, когда уровень стресса достиг предела, я сказал Питеру:

— Я чувствую себя сотрудником спецслужб, охраняющим президента, и знаю, что каждая секунда несёт в себе угрозу чего-то страшного. Рано или поздно мы достигнем точки, в которой проблемы перестанут иметь значение. Мы еще далеко, но это произойдёт.