Проклятие Джургенса

Проклятие Джургенса

Шел тот же 1896 год, и до его окончания Беллу Отеро ждали еще некоторые неприятные события. На декабрь у нее было запланировано выступление в нью-йоркском «Костер и Билз», конкурировавшем с «Эден мюзе», где некогда благодаря заботам Андре Джургенса, влюбленного импресарио, столь успешно началась ее артистическая карьера. Как уже рассказывалось, Джургенс расстался с Беллой в начале 90-х годов, во время европейского турне, поссорившись с ней из-за ее вольного поведения. Прошло около шести лет, и, как недоброе предзнаменование, Джургенс, влачивший в то время жалкое существование, вновь появился в жизни Беллы, за два дня до ее второй поездки в Соединенные Штаты. Сначала он долго бродил возле дома Каролины, не решаясь позвонить, а после короткой и унизительной встречи решил покинуть этот мир, отравившись газом. Каролина узнала об этом лишь в порту Нью-Йорка, когда ее стали осаждать журналисты. Белла выразила сожаление по поводу смерти Джургенса и приготовилась к такому же успеху в Нью-Йорке, какой он обеспечил ей когда-то. Однако теперь все было по-другому. Без поддержки друзей Джургенса и подкупленных им критиков пресса отнеслась беспощадно к выступлению Каролины и к ней самой.

Алан Дейл, авторитетный театральный критик и друг Джургенса, знавший, сколько тому пришлось выстрадать по вине Беллы, писал: «Отеро, горделиво топавшая по сцене «Эден мюзе» несколько лет назад, осталась в прошлом. Появилась новая Отеро, заставившая заговорить о себе в Германии, России и Франции. Если бы Белла осталась в Америке и репетировала по двенадцать часов в сутки, возможно, сейчас бы щеголяла в бижутерии и шелках по 49 центов за метр. Однако все эти годы Отеро посвятила любовным интрижкам с герцогами и принцами, а это кратчайший подготовительный курс для того, чтобы добиться миллионного контракта с нью-йоркским мюзик-холлом».

Другая журналистка, язвительная Джесси Вудз, посетовав на вырождение театра из-за присутствия на сцене «куртизанок», так описывала часть выступления Беллы: «На своей груди и заднице… она демонстрирует целую коллекцию минералов, что выглядит очень вульгарно. Во время танца она сбрасывает с себя всю эту кучу бриллиантов, и их охраняют шесть (!) вооруженных мужчин, стоящих за кулисами».

Как всегда случалось в артистической карьере Беллы, за исключением Италии, американская публика приняла ее хорошо. Зал был полон все тридцать дней, которые длился ее контракт, и, хотя руководство мюзик-холла не захотело его продлить, каждый вечер публика аплодировала Белле с искренним восторгом. Некоторые зрители просто приходили посмотреть на женщину, прозванную «сиреной самоубийств», другие – чтобы убедиться, действительно ли она так хороша, как говорят, третьи шли полюбоваться невероятной коллекцией драгоценностей Беллы, особенно знаменитым бриллиантовым болеро. Один критик описывал его так: «Болеро кажется декольтированным лифом, но его обладательница не простудилась бы в нем даже в ураган, поскольку ее грудь закрывают огромные бриллианты».

Многим зрителям хотелось увидеть женщину, сумевшую влюбить в себя стольких значительных особ. Однако в отличие от первого турне нью-йоркское высшее общество проигнорировало выступления Отеро. Она была плохо принята женщинами, от которых всегда зависит отношение к человеку в обществе, что же касается мужчин…

Мужчины не только присутствовали на ее выступлениях, но и, если могли позволить себе такую роскошь, платили по 10 000 долларов, чтобы провести ночь с сеньоритой. И все же через месяц, уезжая в Лондон, Белла была не слишком довольна гастролями. «Критики вели себя отвратительно, – сказала она владельцу «Костер», – клянусь, ноги моей не будет в этой стране». Каролина сдержала слово и никогда больше не возвращалась в Соединенные Штаты.