3

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Что интересно – именно мужчины выдумали для женщин театральное переодевание. Вот, скажем, «Девушка-гусар» драматурга Кони. Или, уже в наши дни, нашумевшая пьеса А. Гладкова «Давным-давно». Девица в порыве патриотизма готова мчаться на войну с Наполеоном. Что ей остается делать, чтобы попасть в гусарский полк? Естественно, переодеться как минимум корнетом.

«– Корнет! Вы женщина?

– Да, ваша светлость, девица я…»

Кто не помнит этого трагического диалога фельдмаршала Кутузова с корнетом, чья кожа на щеках нежна и бархатиста?

Шурочку Азарову в Театре Советской армии играла замечательная Любовь Добржанская, обладавшая довольно низким голосом, а в кино ее обессмертила Лариса Голубкина.

Или вот, скажем, известная комедия Шекспира «Двенадцатая ночь», в которой сестра Виола ищет брата Себастьяна и поэтому вынуждена выдавать себя за юношу Цезарио. Многообещающая сладость ситуации всегда притягивала мастеров театра и кинематографа. Причем большинство из них предпочитали, чтобы близнецов Виолу и Себастьяна играли актер и актриса, добиваясь их сходства посредством грима и, в основном, костюма. Легендарная Вивьен Ли в знаменитом фильме играла только Виолу. Этого никак не мог допустить наш известный киномэтр Ян Фрид, который, не сомневаясь, утвердил на женскую и мужскую роли Клару Лучко – правда, с условием, что ее переозвучит мужчина.

Клара Лучко вспоминала:

– Ведь Себастьян не гомосексуалист, а нормальный парень, в которого влюбилась Оливия, – так сказал мне Фрид, но на всякий случай потащил на пробы голоса. Тут-то и выяснилось, что дублера не нужно искать – я говорила своим голосом, но мужской характер в нем ощущался.

– Каким же образом вам, женщине до мозга костей, удалось добиться мужского характера?

– Парик, горбинку на нос клеили, брови широкие… Это, конечно, все хорошо, но недостаточно. Для меня же главное – глаза как зеркало души. Я долго искала этот твердый мужской взгляд, особую мужскую сексуальность. Ведь снимали преимущественно крупный план.

Если Лучко знала, что будут снимать сцены с Себастьяном, то с утра она ходила как мужчина, повторяла резкий поворот головы, чисто мужской.

К счастью, Шекспир не подверг актрис, игравших Виолу, моральному испытанию и не написал никаких интимных сцен для Цезарио и Оливии.

– И тем не менее… В один съемочный день вышел казус, – вспоминает Лучко. – Мы должны были с Аллой Ларионовой (Оливией) в часовне поцеловаться. Чувствую, вся съемочная группа, затаив дыхание, ждет. А я увидела режиссера и говорю: «Ян Борисович, покажите, как мне целовать Ларионову по-мужски». Тишина, и вдруг все как засмеются.

В общем, поцелуй двух дам вышел весьма невинный, и, заметьте, мужчина, затеявший все это, не смог им профессионально помочь.