2

На самом деле во всем виноваты драматурги, у которых редкая пьеса обходится без мордобоя, убийства и летального исхода. Древние греки, например, засыпали сцену трупами. У Вильяма Шекспира тоже с этим делом был явный перебор. Всей крови, пущенной им в пьесах, хватило бы на приличный стратегический запас. Причем убийства классик выписывал особо иезуитские, типа влить яд в ухо королю. Каково? Это вам не банальное «был расстрелян из пистолета ТТ на пороге собственного дома».

Но не от кровожадности и не для реализации садомазохистских комплексов громоздили писатели горы трупов. Смерть на сцене и «подъездные пути» к ней (драки, убийства и т. п.) всегда были способом, может быть и наилучшим, познать жизнь. «Без смерти нельзя сказать, состоялась жизнь человека или не состоялась», – заявил кто-то из великих, а умница доктор Фрейд – дарвинист и атеист одновременно – подвел черту: «Цель всякой жизни есть смерть». Только не надо пугаться. Поначалу мне тоже было страшновато.