Эпистолярные свидетели: Матвей Буравлев и Дмитрий Тетюхин (1971)

И еще одно свидетельство о последних днях Мандельштама — в письме 1971 года бывшего зэка Матвея Андреевича Буравлева (1899-?) сестре его покойного друга и тоже бывшего зэка Дмитрия Федоровича Тетюхина (1902-?):

«С ним (Тетюхиным. — П. Н.) у нас в жизни были интересные встречи, кому теперь о них рассказать? Например, летом 1938 г. во Владивостоке мы с ним лежали на нижних нарах трехъярусного барака, голодные, курить нечего, и вдруг к нам подходит человек лет 40 и предлагает пачку махорки в обмен на сахар (утром мы с Дмитрием получили арестантский паек на неделю). Сахар был кусковой, человек взял сахар, с недоверием его осмотрел, полизал и вернул обратно, заявив, что сахар не сладкий, и он менять не будет.

Мы были возмущены, но махорки не получили.

Каково же наше было удивление, когда узнали, что этим человеком оказался поэт О. Мандельштам. Потом он нам прочитал свои шедевры: усищи, сапожищи… и такое: „Там за решеткой небо голубое, голубое, как твои глаза, здесь сумрак и гнетущая тяжесть…“ Всё это было и теперь рассказать некому»[453].

Поведение Мандельштама необъяснимо без понимания того, на какой неделе пребывания в лагере, — а стало быть, стадии физической и психической деградации — находился поэт. Согласно нашей реконструкции, описанный эпизод имел место на шестой неделе (между 17 и 23 ноября 1938 года), когда О. М. очень быстро начал слабеть и сдавать[454].