5–10 января 1943 г
5–10 января 1943 г
Поездка во вспомогательном санитарном поезде в Днепропетровск
Ранним утром нас готовят к погрузке в состав. Каждый норовит влезть в очередь первым. Первыми вносят лежачих раненых.
После многочасового ожидания, уже где-то к полудню, и я покидаю это негостеприимное лечебное учреждение. До ближайшей железнодорожной станции пешком, а там уже стоит длинный, наспех собранный санитарный поезд.
Не сразу нахожу место в вагоне, в который приходится забираться по приставной лестнице. На 25 человек всего 20 тюфяков, разумеется, соломенных, и почти все уже заняты.
Хоть это и непросто, но мы все же отыскиваем местечко. Мы — это я и мой товарищ Бартоломеус Замм, прозванный «Иисусом» из-за успевшей отрасти бороденки. И место это в самом конце вагона.
Устраиваюсь между двух соломенных тюфяков, накрываюсь одеялом, и даже это неудобство идет мне на пользу. Одеял, к счастью, здесь хватает. Куда труднее распихать свое барахлишко.
Шинель и летнее обмундирование использую в качестве подушки, остальное пихаю к стенке вагона. Мне крупно повезло — среди ниток оказалась и пара иголок. Ну вот, кажется, все разложили и сами улеглись, поезд может отправляться. Но он и не думает отправляться.
В качестве санитаров нам определили едущих на родину отпускников. Нам достался Йозеф. В обязанности Йозефа входит таскать посуду и все остальное.
Все, что есть в этом вагоне, — две круглые металлические печи да кучи угля. Стало быть, хоть околевать от холода не придется.
Ну, еще вдобавок к этому несколько тазов, кастрюль, чашек и глубоких суповых тарелок.
Вскоре мы заскучали от этого бесконечного ожидания и решили лечь спать. Наконец нам принесли поесть. У Бартеля котелок, у меня фляжка, так что мы выручили друг друга.
В конце концов я все же каким-то образом задремал, потому что, проснувшись, услышал перестук колес поезда.
Вероятно, было уже довольно поздно, когда началась наша поездка. Как там мои ребята из разведроты?
Так вкратце выглядела 6-дневная поездка в санитарном поезде…
Кормежка.
Кормежка была, в целом, неплохой, питание организовывали на крупных железнодорожных станциях, где подолгу стояли. Тогда нашему Йозефу приходилось попотеть, хотя ему обычно помогал кто-нибудь из ходячих раненых.
Обед был вполне приличным. Мы с Бартелем ели из одного котелка. Правда, еду мы получали нерегулярно.
Хлеба и колбасы давали вдоволь, колбасы, например, 250 г в сутки. Я не все съедал, а вечером только колбасу без хлеба.
Когда мы прибыли в Днепропетровск, оказалось, что у нас в запасе аж три нетронутые буханки хлеба. Те, кто нуждался в диетическом питании, получали его.
В общем наши начпроды потрудились неплохо.
Маршрут следования.
Поездка была очень однообразной. Часто поезд застревал где-нибудь на несколько часов. Мы еле плелись. Так как в нашем вагоне были не в порядке рессоры, нас трясло немилосердно. А тряска отдавалась болью в ранах. Я даже спать не мог из-за этого.
Ехали мы через Армавир, Тихорецкую, Батайск, Ростов-на-Дону.
В дороге кто-то распустил слух, что, мол, русские танки уже у Батайска. Слава богу, это оказались только слухи.
Миновав Таганрог, мы повернули на Харьков.
Поскольку все госпитали в крупных городах были переполнены, мы опять повернули на Днепропетровск.
Наши попутчики (вши).
Несмотря на то что в Пятигорске нас переодели в чистое белье, уже несколько дней спустя у нас завелись вши.
В особенности осложняет дело то, что я практически не могу двигать раненой левой рукой.
Но когда, невзирая ни на что, все же предпринимаю попытки избавиться от вшей, то уничтожаю до 50 насекомых, правда, легче от этого не становится.
Эта дрянь размножается просто бешеными темпами. Труднее всего бывает выдержать этот зуд бессонными ночами.
Стоит сунуть руку за пазуху, и ты обязательно поймаешь очередную вошь. А они везде: на белье, на одеялах.
Врачебный уход.
На долгих остановках обычно появляются санитары. Чувствую, что рана под повязкой нагноилась.
Так как у санитаров не всегда при себе перевязочный материал, мне за все дни поездки ни разу не делали перевязку.
Развлечения.
В начале поездки на каждый вагон выдали по нескольку книг. Так что хоть как-то можно было отвлечься. Но мы разместились в углу вагона, где слишком темно, чтобы читать, и мне иногда приходилось вставать и садиться на свободную скамейку у печки.
Но долго у раскаленной печки не высидишь — жарко. Мы даже вагонную дверь постоянно оставляли приоткрытой.
Погода.
Погода была довольно теплой, в особенности на Кавказе. Только за Ростовом-на-Дону похолодало, там даже снег лежит, хотя большей частью снежный покров тонкий. И так до самого Днепропетровска.
Прочее.
Нам постоянно не давал покоя вопрос: куда все-таки нас везут? А вообще, эта дорожная скука, вынужденное безделье, однообразие просто невыносимы. Но несмотря на это, всем нам хотелось, чтобы нас увезли куда-нибудь подальше. Мимо постоянно проезжали на восток составы с автотранспортом, техникой и прочими необходимыми фронту грузами.
Приходилось, в особенности в районе Кавказа, проезжать через полностью восстановленные или даже отстроенные заново мосты. Многие мосты ремонтировали. От Моздока до Ростова-на-Дону идет уже двухпутка, если же на отдельных участках ее нет, то спешно сооружают.
Участок от Ростова-на-Дону до Днепропетровска — глубокий тыл, и там тихо и спокойно, словно в мирное время. О войне напоминают лишь развалины.
Выгрузка в Днепропетровске.
В первой половине дня 10 января 1943 года мы прибыли в какой-то городок, где уже стоял другой санитарный поезд. Странно, но, хотя эта поездка удалась нам, почему-то не очень хотелось, чтобы она закончилась, нам хотелось, чтобы нас везли до самой Германии.
Когда, наконец, стало точно известно, что нам придется выгружаться, все сразу принялись собирать вещички.
Я не торопился и угадал — нас повезут дальше.
Йозеф притащил сухой паек, причем весьма обильный.
Наконец, все сомнения отпали — нас на самом деле выгрузят.
Около 17 часов мы доехали до места, выгрузились и на больших автобусах стали разъезжаться куда-то.
Нам выпало оказаться в полевом госпитале 2/529.
По прибытии туда мы сдали документы, а потом нас и все наши вещи подвергли дезинсекции.
Я со вздохом облегчения сдал свое белье.
Когда мне сняли повязку, под ней все буквально кишело вшами. А какое неописуемое чувство облегчения испытываешь, смыв всю эту заразу, всю дорожную грязь! Но вообще-то санитары здесь — народ черствый, явно не рвутся помочь. Бартель иногда помогает мне — я ведь почти не владею левой рукой. Из душа направляемся сразу в перевязочную, где нас ожидает сестра.
И вот мы с Бартелем, сияя от счастья, переодетые в полосатые пижамные куртки (штанов на нас не хватило), направляемся на четвертый этаж в указанную палату.
Кроме нескольких одноэтажных кроватей здесь стоят и две двухэтажные, одна из которых свободна. Я занимаю место внизу, и тут же на мое счастье выдали штаны — не бегать же, в конце концов в таком виде!