5 декабря 1942 г
5 декабря 1942 г
Спим примерно до 6 утра, потом съедаем чуть хлеба и снова за работу — снимаем брезент, убираем солому и наши одеяла.
В батальон снова нужно троих на постройку землянки медпункта.
А тут снова «Воздух!»
Час спустя снова можно работать.
С передовой доставляют раненых. Русские атакуют беспрерывно небольшими группами, и после каждой такой атаки у нас кто-то ранен.
Сегодня в воздухе кружат даже несколько наших «Ме-109». А русские накатывают волнами — бомбардировщики американского производства и штурмовики. И усыпают бомбами Ардон и деревни вокруг. Для прикрытия они всегда идут в сопровождении 8–10 своих истребителей.
С утра своими глазами вижу, как наш «Ме-109» сбивает такой русский истребитель. Машина огромным факелом устремляется к земле.
Пилоты наших «месеершмиттов» намертво вцепляются в русских и уже не отпускают их. Вижу, как один русский истребитель выходит из боя с огромной дырой в плоскости. Русский бомбардировщик, получивший серьезные повреждения от зенитных снарядов, падает, так и не дотянув до своего аэродрома базирования. Короче говоря, русские недосчитались после этого боевого вылета пятерки своих самолетов.
Обед в 14 часов. Где-то совсем близко тявкают русские легкие орудия. Поэтому за едой приходится всегда посылать кого-нибудь одного.
Перед наступлением темноты прикрываем нашу палатку-землянку досками, бревнами и кусками жести.
Сегодня в охранении стоят только шестеро наших. Четверым опять приказано доставить на передовую боеприпасы.
Завешиваем часть крыши брезентом. Но уже около полуночи просыпаемся — на нас капает вода. Поднимаюсь и закладываю брезентом всю крышу. Все равно капает — дьявол с ним, мы спим дальше.
Несмотря на неприятности от просочившейся струйки воды, ночь прошла сносно. Но все промокло, хоть выжимай. Дрожа от холода, поедаем бутерброды.
Онемевшими пальцами снимаю брезент. Сырость действует нам на нервы.
На передовой снова переполох, русские постоянно атакуют. А мы, наплевав на постоянно свистящие над головой мины и снаряды, летящие из-за железнодорожной линии, обустраиваем землянку.
И снова тревога.
Собираем вещи, чтобы в случае чего сразу подхватить их, потом опять работаем.
Двое наших выгребают лопатами остатки земли, а мы с Кулле взяли на себя плотницкие работы.
Потолком нам служат 6 штук толстенных бревен, поверх укладываем бревна потоньше, хоть и разные по размерам, но мы умудряемся уложить их как следует. На бревна кладем листы жести, а уже на жесть Вреде накидывает землю.
Место, где печная труба соприкасается с крышей, закладываем жестью, дальше кладем доски. Кулле сооружает железную печку.
Слева в качестве стены помещаем дверь из толстых досок, в ней я вырезаю четырехугольник 60 х 40 — окно. После этого обрабатываю края так, чтобы вошли два стекла — одно побольше, другое поменьше.
Около 15 часов завозят довольствие, Вреде раздает его прямо в землянке. А Барча ранило шальной пулей, едва не погиб.
Поделив еду на всех, садимся за наш столик и заправляемся.
После еды сажусь за дневник. Снаружи снова черт знает что делается. Опять четверых наших гонят на передовую доставлять боеприпасы, а еще четверых — в охранение.
Эту ночь спалось хорошо — на пол мы насыпали кукурузной соломы. В 5 утра нас будит постовой охранения, мы просыпаемся, но подниматься не спешим.
Вскоре доставляют кофе, тут уж поневоле приходится выходить. Быстро перекусываем, и снова за работу.
Сегодня очень ясно, поэтому русские вовсю палят из тяжелых орудий. Лучше из землянки не вылезать. С минами и летящими рикошетом снарядами шутки плохи.
Мы занимаемся встраиванием двери.
Все оказывается не очень просто. Сперва нужно забить кусками дерева дыры. Вместо коробки ставим толстые бревна, и когда дверь, наконец, навешена, мы готовы плясать от радости.
Пару раз мины шлепались в нескольких шагах от нас, поэтому приходилось ддже прервать работу.
Воют эти мины совершенно жутко, а одна упала метрах в десяти от нашей землянки.
В полдень стою на посту охранения у железнодорожной линии. Батарея тяжелых орудий русских накрывает наших пулеметчиков примерно в полукилометре от нас.
Вижу, как у самого обрыва рвутся снаряды, как вверх вздымаются фонтаны земли. Русские выпустили около 30 снарядов. Счастлив, когда меня, наконец, сменяют. Кофе и жратву притаскиваем, уже когда совсем стемнело, потом в суматохе делим еду на всех.
После еды приказано доставить боеприпасы на передовую, в 3-ю роту. Приносим их с пулеметной позиции, грузим на телегу и везем — так все же полегче будет и побыстрее.
Спать ложимся рано.
В 23 часа нас снова поднимают — вытаскивать засевшую в грязи телегу, теперь приходится в руках тащить ящики с патронами в 3-ю роту. По пути шлепаем через три ручейка. К часу ночи с промокшими ногами возвращаемся в землянку.
Вчера вечером унтер-офицер Вилле и еще шесть человек направлялись во 2-ю роту. Трое наших уже несколько дней там.
Как ни протестовал унтер-офицер Вилле, никто его и слушать на стал.
Встаем около 6 часов, и только потому, что надо идти за кофе. После скудного завтрака энергично принимаемся за работу — сколачиваем себе деревянные койки. Наш ротный фельдфебель подогнал вчера целую телегу досок, так что материала хватит.
На передовой снова неспокойно — русские атакуют и атакуют. Беспрерывно грохочет артиллерия. Но мы и в ус не дуем. Мы с Кулле распиливаем доски, мало-помалу койки обретают зримые черты — две односпальных, одна над другой. Короче, деревянные нары. Едва закончив, начинаем устраиваться в новом жилище.
На вечер колем кучу дровишек. Вообще-то бегать по улице ни к чему — мины есть мины. Русские на них не скупятся, местность простреливается.
А где-то около 14 часов противник снова обрушивает на наших пулеметчиков несколько тяжелых снарядов. Вчера один такой прямым попаданием угодил в передвижную полевую кухню 5-й роты. Водитель погиб на месте. Проходим мимо этого места сегодня, жуткое зрелище! Каждые 10–15 метров воронка, вплотную к нашим орудиям.
Рельсовый путь во многих местах поврежден. Русские обстреливают нас и шрапнелями, а это хуже некуда. Очень и очень опасно — представьте себе, на высоте 50 метров вдруг над вами разрывается снаряд и вниз устремляется волна осколков.
В полукилометре от пулеметной позиции так и торчит в грязи наша телега.
Полученное довольствие делим в землянке, теснотища — не повернешься.
Унтер-офицера Штихерта и еще четверых наших забирают в 3-ю роту — там за ночь 9 человек получили ранения, а двое погибло.
Вообще-то делить довольствие — целая наука. Битых два часа пришлось этим заниматься. Пока трое принесут, пока поделишь, глядишь, уже темно. Сегодня за ужином съедаем последние запасы домашней колбасы.
Фёлькеру шальная пуля угодила в бедро.
Мы с Кулле стоим в охранении — первый раз 2 часа, потом 20 минут, а потом еще 2 часа.
Группу Шассе тоже погнали на передовую. Там опять черт знает что — в воздухе только и мелькают следы трассирующих.
На несколько мгновений ракеты освещают местность. Я устал так, что буквально с ног валюсь. Должен сказать, что койки вышли удобные — спится нормально.