Глава 4. Подходы

Глава 4. Подходы

Один день в Катманду

Первая реакция моих товарищей, особенно тех, которые томились в ожидании уже больше недели,— наброситься на багаж и, едва стащив его на землю, начать в нем копаться. «Где сигареты?» «Все ли здесь новозеландские спальные мешки?» «Где моё ружье?» и т. п. 9 марта было для всех плотно загруженным днем; для осмотра храмов и базаров Катманду времени не хватало. Все мы были искренне признательны за возможность отдохнуть порой в уютном приюте — посольстве. Посол принял нас как таковых, со всеми нашими причудами и заботами; если бы не его терпение и неоценимая помощь, мы вообще никогда бы не смогли тронуться в путь. В посольстве царила простая, домашняя атмосфера. Было приятно войти в гостиную и застать там, скажем, Грега, развалившегося в необъятном кресле и погруженного в чтение; было приятно хоть минутку посидеть со свежей газетой в руках.

В Бхадгаоне, в десятке километров к востоку, багаж был выложен на площадке, и мы все пришли на него взглянуть. Все, за исключением Джона: он, бедняга, должен был остаться в ожидании весьма срочного телефонного вызова.

Прождав три часа, пока сумели связать Лондон с Катманду, он наконец узнал, что вызывала его какая-то газета, жаждущая его проинтервьюировать. Остальные проконтролировали груз, за который отвечали, и пооткрывали надлежащие ящики, аккуратно выложенные Чарлзом Эвансом и Чарлзом Уайли на открытом лугу. Наконец здесь мы встретились с Тенсингом и шерпами, точнее, с теми особыми шерпами, высотными носильщиками, которые сопровождали Тенсинга из Джарджилинга или приехали из родного селения Намче-Базар для встречи с нами. Не следует их смешивать с работающими во время подходов носильщиками, которые стояли или сидели рядами позади тюков.

Впервые я увидел Тенсинга, когда он увертывался от фотокамеры назойливого журналиста Увидел его ставшую ныне знаменитой застенчивую улыбку, когда он обменивался рукопожатием с сагибами; он спросил меня ходил ли со мной Ангтхаркей на Паухунри . Хотя мои знания языка урду были весьма неуверенными, он как будто все же предпочитал его английскому. Тенсинг выглядел значительно крупнее других шерпов. Его одежда — шорты военного образца, краги и зеленый берет — придавала ему командирский вид. Шерпы между тем суетились около грузов.

Черты лица у шерпов значительно ближе к тибетскому типу, чем к непальскому. Характерными являются более широкое лицо и узкие глаза. Некоторые из них привели с собой своих женщин: последние также пришли работать носильщиками, но только на подходах. На практике женщины на подходах несли более тяжелые грузы, чем мужчины, хотя их статут в платежной ведомости никогда не был определен достаточно четко. Они были одеты в длинные тяжелые черные платья; голова покрыта старым платком или типичным для шерпов шарфом, помогающим удерживать головной ремень при переноске груза. С груди спускался характерный фартук, изготовленный дома, в Намче, и украшенный разноцветными вплетенными лентами, которые соединялись вместе и обвязывались вокруг пояса.

На заднем плане площадки, предоставленной нам непальской армией, возвышались покрытые облаками холмы, на которых проходила обычно тренировка солдат. Рядом с тюками нас ожидала пестрая армия носильщиков, завербованных по большей части на месте, для переноски грузов до Базового лагеря. Чтобы не слишком походить на батальон, мы решили разделиться на две партии: Чарлз Уайли, Майк Уорд и Грифф Пью вышли на день позже с двумя сотнями носильщиков при содействии пяти сержантов войск гурков. Оставшиеся сто пятьдесят носильщиков должны были двинуться в путь вместе с нашей основной партией на следующий день, 10-го числа, под предводительством некоего Хакомана Сингха.