Лагерь IV и выше

Лагерь IV и выше

Рассвет 13 мая был безоблачным. Лишь над Чангцзе курился зловещий флаг, признак сильного ветра. Дел было много; надо было разобрать и упаковать вещи, окончательно отобрать продукты для питания шерпов. Во мне зрела неприятная уверенность, что на долгое пребывание наверху наших запасов не хватит. Нимми вскоре должен был возвратиться из очередной экспедиции за продуктами и с такой же целью отправиться снова вниз. Тенсинг ушел вверх, забрав с собой семь шерпов из «низкого» отряда. Мы же, Чарлз Эванс, Том Бурдиллон, Грег и я, вышли в 10.55. Недалеко от «Ужаса Майка» мы догнали шерпов, медленно прокладывающих в снегу траншею. У места отдыха, ровной площадки ниже «Аллеи адского огня», мы их обогнали.

Начался снегопад. Однако сквозь хлопья снега я все же мог разглядеть бодрую улыбку Тенсинга. Мы взяли на себя лидерство, что было отнюдь не легким делом. Маркировочных флажков оказалось слишком мало, и мы часто путались, проваливаясь иногда в снег по грудь. Особенно трудной была дорога между громадными глыбами перед «Глупостью Хиллари», где предательский снег покрыл все ямы и трещины. В 1.50, когда мы добрались до лагеря II, снегопад прекратился. Сквозь светящийся туман доносилось странное громыхание лавин из свежего снега, похожее на звуки пастушеского рожка.

Выше лагеря II путь как бы стал легче, если можно так сказать про последовательность операций: зондирование ледорубом, барахтанье в глубоком снегу, отыскание опоры для ноги, шаг вперед, учащенное дыхание. К этому времени послышались жалобы на усталость, подталкивание друг друга, невнятное бормотание. Однако вскоре мы встретили спускающуюся группу Майка Уорда; протоптанная ими дорога облегчила наш путь.

В 3.30 при вновь начавшемся снегопаде мы добрались до перенаселенного лагеря III. Джеймс Моррис прибыл сюда второй раз. Грифф Пью уединился в своей палатке для каких-то экспериментов, а выздоровевший Том Стобарт отважно крутил фильм.

Мы все кое-как набились в палатки. Эд сообщил, что шерпы потребляют больше продуктов, чем предполагалось: не менее 500 граммов тзампы в день, не учитывая различных штурмовых пайков. Считая даже, что наверху запасен 1 маунд (33 кг) тзампы и ещё три должны прибыть, все же будет мало. В этот вечер было передано по радио требование на дополнительные 3 маунда. Мы все теперь, за исключением Чарлза Уайли и Майка, были в Цирке. Времени для доставки дополнительных запасов до последней ходки, 18 мая, едва-едва хватало.

Одним из преимуществ присутствия Гриффа было то, что он записывал ночную температуру. Было -25°С (по его мнению, тепло). Он также экспериментировал с Эдом, заставляя его потреблять кислород во время сна. Звуки споров или забавной болтовни, доносящиеся палатки Гриффа, не давали всему лагерю спать далеко за 9 часов. Возбуждение Эда выливалось в разговорах. Наконец молчание. Все спят.

Когда мы поднялись, чтобы подготовиться к выходу в 8 часов утра, Эд признался, что ему пришлось пережить весьма своеобразную ночь. Оказалось, что выпускной штуцер в аппарате был установлен таким образом, что воздуха Эду попадало весьма мало — неплохое своеобразие! В 8.00 мы вышли, захватив с собой Джеймса. При утренней прохладе идти было приятно, но, увы! это продолжалось недолго. В 8.20 я вспомнил, что забыл взять бинокль Джона, который ему был нужен, чтобы наблюдать генеральским взором продвижение по стене Лхоцзе. Эд вызвался сопровождать меня вниз. К тому времени, когда мы снова догнали остальных, было уже очень жарко, а рюкзачок тянул килограммов 12. Благодарение небесам, что у нас была фляжка лимонада. Последний ровный участок казался бесконечным и крайне утомительным. Но наконец мы здесь, у палаток, образующих передовой Базовый лагерь, центр всех операций на ближайшие три недели и цель наших прежних стремлений. Здесь был Джон, он проводил нас под защиту навеса. И здесь же, высоко наверху, виднелись точки на слепящей белизне снега — Джордж и шерп Анг Ниима, работающие на стене Лхоцзе.