Ледопад пройден
Ледопад пройден
Джон не послушался врачей и использовал своё «отдыхательное» утро, чтобы залезть на возвышающиеся над лагерем травянистые склоны, откуда в 1950 году Тилман впервые увидел с юго-запада Эверест.
Вторая половина дня была солнечной. Майку Уорду пришла в голову идея: что действительно было бы ценным для «Таймса» — это фотоснимок одного-двух альпинистов отдыхающих на надувных матрацах посреди озера, на фоне грандиозной стены Нупцзе. Джон был несколько озадачен: «Нет, нет, это создало бы абсолютно неверное представление». И я должен с печалью отметить, что подобный снимок так и не был сделан.
Джон к тому времени чувствовал себя так хорошо, что решил на следующий день идти вверх и сам посмотреть на ледопад, хотя в ближайшие день или два никаких серьёзных работ на нем не намечалось. Однако он был против того, чтобы с ним пошел ещё кто-нибудь, говоря, что вскоре всем и так придется вдоволь насмотреться на ледопад. Майк и я решили подняться на гребень Пумори. Мы должны были заглянуть в таинственный Западный Цирк и разведать состояние стены Лхоцзе.
Этой ночью начались неприятности с надувным матрацем. У нас были большие двухслойные матрацы, которые позволяли создать жесткое дно и мягкий верхний слои. К сожалению, теоретически. Некоторый дефект клапанов заставлял нас надувать оба слоя как барабаны в надежде, что хоть один слой продержится всю ночь. На этот раз мне пришлось в час ночи заняться подкачиванием матраца, и я подумал о том, что на Южном Седле такая процедура будет не слишком приятной.
Мы вышли в 8.10, следуя хорошо испытанному принципу, что, если пойдет снег, всегда можно вернуться. Чтобы добраться до гребня Пумори, надо было сперва подняться по ущелью, тянувшемуся почти параллельно Кхумбу, и пересечь бывший язык ледника, представляющий собой сейчас нагромождение камней. Преодолеть последние было нелегко, главным образом из-за висящих и резко снижающих видимость клочьев тумана. Нам казалось, что мы все время либо висим на громадной красно-бурой скале, либо карабкаемся на следующую. Рельеф исключал всякую возможность ритмичного движения. Мы благословляли наши подошвы «вибрам» и наш опыт движения по Кхумбу и Имья.
Через некоторое время меня начало одолевать любопытное ощущение, что когда-то я уже здесь бывал и даже совершал некоторое время назад тот же самый прыжок через трещину.
Наконец мы увидели наш гребень, огибающий маленькое озеро. Каменная, неясно выраженная стена вздымалась над нами на 300 метров. Дальше на 60 метров простирался снежный гребень, переходящий выше в отвесную вершину. Пока мы продолжали наш путь, длинный хвост облаков спустился с Нупцзе, казавшейся с гребня самой благородной из всех виденных мной вершин. Ее ледовые отвесы и контрфорсы[10] спадали словно прекрасный развевающийся кринолин. На вершине самого Эвереста зацепилось и висело как шапка темное облачко. И в проносящихся клочьях тумана стена Лхоцзе мерцала, освещаемая зловещими вспышками солнечных лучей. Это значило: лед и тяжелая работа.
Мы направились к левой части гребня, к гранитному контрфорсу. Местами путь был довольно сложным. Хотя мы уже бывали и выше, однако дышать и на этой высоте было нелегко. Наконец выбрались наверх, к гребню, покрытому твердым снегом, в котором я «выцарапал» несколько ступенек. Пересекли его и немного спустились, чтобы укрыться от холодного ветерка. Полуспрятанная в тумане черная южная стена Эвереста образовывала задний план в стиле декораций опер Вагнера. Теперь мы могли рассмотреть весь ледопад, пробивающий себе путь по шестисотметровой теснине.
На этот раз кроме питания мы взяли с собой и бинокли для осмотра. Поискав немного, заметили около конца ледопада фигурки, остановившиеся, вероятно, чтобы связаться. Поднявшись выше, увидели небольшое желтое пятно лагеря II, по-видимому затерявшегося в диком окружении ледовых сераков.
Группа Эда не была видна. Но верхняя часть ледопада казалась разбитой на громадные обломки, за каждым из которых она вполне могла скрываться. Мы определили нашу высоту в 5850 м.
В 11.45 мы направились вниз по гребню, к проклятым валунам.
В этот день произошли два Радостных события: первым было прибытие почты, причем весьма обильной. Для путешественника не может быть большего счастья. Всю вторую половину дня мы провели, читая и перечитывая письма. Вторым событием было появление в 6 часов Джона с приятной вестью о том, что группа Эда прошла ледопад.
Джону в этот день пришлось много поработать. С Базы он взял с собой спокойного, услужливого Анг Намгиала. Немного раньше вышли также Грифф и Том Стобарт. Метрах в ста ниже лагеря II Джон встретил спускающуюся группу Эда. Некоторое время они шли вместе, чтобы разведать путь. Одно из препятствий, которое могло оказаться непреодолимым, было побеждено.
Следующий день был первым выходным с тех пор, как мы вышли из Тхъянгбоча. В 12.30 появились Эд и оба Джорджа в сопровождении шерпов. Они были очень довольны и мечтали об отдыхе, однако из рассказа выяснилось, что они не совсем были уверены в безопасности разведанного ими пути.
Вторая половина дня была посвящена писанию писем и отчетных сочинений в школьном стиле. Затем появился Джон, изложивший разработанный им до сверхъестественных деталей дальнейший план. Единственное, в чем я сомневался,— сумеем ли его выполнить с достаточной эффективностью. Первый этап во всяком случае был несложен. Джон, Майк Уорд и я должны идти вверх, к Базовому лагерю, и работать на ледопаде. Затем более «высотная» группа должна пройти ледопад для организации лагеря III. Джон собирался начать заброску грузов через ледопад в Западный Цирк 24 апреля.