Суд и смерть Леоноры Галигаи

Суд и смерть Леоноры Галигаи

Леонора Галигаи не особенно взволновалась, узнав о смерти своего мужа. Нам уже известно, как Мария Медичи удовлетворила ее просьбу о защите. Леоноре больше не на кого было рассчитывать. Прежде всего она подумала о своих драгоценностях. Она сознавала, что в падении королевы есть и ее вина: «Бедная женщина, я ее погубила!» — якобы сказала она, когда к ней в комнату ворвались гвардейцы Витри. Они забрали драгоценности, бумаги и арестовали ее. 28 апреля Леонора будет переведена в Бастилию, а 11 мая — в Консьержери, где состоится суд.

Драгоценности Леоноры, захваченные Витри, оказались у короля, который подарил их Анне Австрийской.

Людовик XIII приказал составить опись имущества Леоноры. Состояние Леоноры было огромным: она лично владела маркизатом Анкр, особняком на улице Турнон, поместьем Лезиньи и крупными суммами в разных банках Парижа, Лиона, Рима, Флоренции, Антверпена. Венецианский посол говорил о состоянии 15 миллионов ливров — сумма, равная трем четвертям годового бюджета Франции, не считая драгоценностей и серебряной посуды на миллион ливров. Было условлено, что Людовик XIII отдаст все имущество Кончини Люиню. Маршал был мертв, и Люинь мог располагать его должностями и титулами. Но Леоноре принадлежала основная часть состояния, и она была жива. Поэтому необходима была конфискация имущества. Это означало смертный приговор. Людовик XIII, желавший окончательно разделаться с Кончини, легко согласился на это решение, подсказанное Люинем.

Но в результате следствия Люиню стало ясно, что собранных данных недостаточно, чтобы приговорить Леонору к смерти. Тогда он решил обвинить ее в колдовстве.

9 мая Людовик подписал указ о начале следствия.

Сначала судьи рассматривали финансовые махинации. Бумаги, сохраненные Леонорой, доказывали их размах и выявили причастность к ним Марии Медичи, которая, по крайней мере, прикрывала их своим авторитетом.

Второй пункт обвинения касался вмешательства Кончини в государственные дела. Действительно, в 1616 году Леонора способствовала отставке бывших министров Генриха IV и их замене на более послушное правительство. Но из документов ее процесса становится ясно, что она редко вмешивалась в собственно государственные дела — ее больше занимали домашние.

Леонору попытались обвинить в причастности к убийству Генриха IV, но и это обвинение, как и предыдущие, оказалось несостоятельным и не могло стать основанием для смертного приговора.

Тогда Люинь решил через Бельгарда напомнить судьям об их долге и заставить рассмотреть обвинение в колдовстве: Леоноре вменяли в вину то, что при ней находились врачи-евреи и она прибегала к помощи колдунов.

Врачом Леоноры с сентября 1612 года до его смерти в декабре 1616-го был португальский еврей Филотей Монтальто. В то время каббалистика, магия и колдовство считались единым целым, поэтому в происхождении Монтальто судьи могли найти основу, на которой будет строиться обвинение в колдовстве.

Подтвердить виновность в колдовстве должно было обвинение в использовании ритуалов заклинания злых духов. Леонору обвиняли в том, что она вызвала из Нанси в Париж монахов-амвросианцев, устраивающих странные ночные молебствия. Исповедника королевы отца Роже обвинили в принесении в жертву петуха, что было серьезным обвинением — его было достаточно, чтобы отправить на костер десятки людей. Но отец Роже доказал, что история с петухом была чистой выдумкой и уточнил, что амвросианцы из Нанси используют только очистительные ритуалы, должным образом утвержденные и разрешенные церковью.

Все это оказалось не слишком убедительным, и за неимением солидных доказательств оставалось обвинить Леонору в участии в шабаше ведьм. Леонора не смутилась — доказательств и признаний не последовало. Некоторые судьи в таких условиях отказались поддаваться нажиму со стороны Люиня и его друзей. Но судьба Леоноры была решена еще в первый день, поэтому суд обязан был вынести смертный приговор.

8 июля суд вынес смертный приговор, осудив вдову Галигаи за преступление против Бога; ей будет отрублена голова, сожжена вместе с телом, а пепел развеян. Леонора была готова к изгнанию из Франции, но совсем не ожидала смертного приговора. Выслушав приговор и получив отпущение грехов, она села в телегу, которая повезла ее на Гревскую площадь.

Огромная толпа встретила ее враждебными выкриками: «Дьяволица! Ведьма!» Леонора, твердо ступая, поднялась на эшафот и громко сказала, что прощает короля, королеву и весь народ. Теперь все запели Salve Regina. Палач срезал ей воротник рубашки, завязал глаза. Одним ударом отрубил голову и бросил в костер, пылавший около эшафота.

Ришелье в Мемуарах свидетельствует, что она удивила всех своим мужеством, а зеваки из толпы, во всяком случае, многие, стали оплакивать ее судьбу.

Людовик XIII предпочел в этот день уехать из Парижа, но, вернувшись, не мог найти покоя даже ночью: рассказ о казни, повторенный несколько раз придворными, постоянно всплывал в памяти.

Люиня угрызения совести не мучили. Он получил все имущество Леоноры, правда, когда общество выразило свое неодобрение, избавился от особняка на улице Турнон. Часть сумм, помещенных за границей, Люинь смог получить только после бесконечных переговоров, а от другой части ему вообще пришлось отказаться.

11 сентября 1617 года Люинь женился на очаровательной Марии де Роан-Монбазон — триумф «короля Люиня», который сыграет главную роль на французской политической сцене в ближайшие четыре года. Для Марии Медичи это будет тяжелое время.