Распавшаяся семья

Распавшаяся семья

Когда Мария Медичи прибыла во Францию, она была наслышана об Анриетте д’Антраг, но решила терпеливо сносить ее присутствие, надеясь своим вниманием, покорностью и нежной привязанностью отдалить Генриха от его любовницы. Правда, высказывания Анриетты по поводу законности ее брака она снести не могла.

С 1603 года положение только ухудшалось, несмотря на усилия четы Кончини и советы Сюлли, который считал влияние Анриетты вредным для интересов Франции.

Мария только раздражает Генриха своими увещеваниями по поводу заботы о его здоровье и поддержания репутации. В свою очередь король намекает, что, возможно, она сама не безупречна в своем поведении, и начинает выказывать ревность — искреннюю или деланную, но явно необоснованную, — к Вирджинио Орсини, Бельгарду, Гонди, Кончини.

В начале 1604 года, выведенный из себя упреками Марии и высказанным ею желанием отомстить, король покидает двор и уезжает к Анриетте. После увещеваний Сюлли он возвращается как ни в чем не бывало, но требует, чтобы королева изменила свое отношение к нему.

Он считает, что Мария вечно ворчит и недовольна, когда он хочет ее поцеловать, приласкать и посмеяться вместе с ней, враждебно настроена по отношению к его внебрачным детям, даже к тем, кто родился еще до брака с ней, она — мотовка, у нее вечно не хватает денег, слишком доверяет Кончини и окружающей ее итальянской клике. В отличие от нее Анриетта д’Антраг всегда мила и приятна, всегда у нее найдется словцо, чтобы его рассмешить — а от своей жены он никогда не получал ни радости, ни утешения, ни доброго участия.

Все ждут, что Генрих вот-вот отошлет Марию Медичи во Флоренцию. Анриетта торжествует и уже считает себя почти королевой. Но далее она совершает непростительную ошибку, приняв участие в заговоре своего отца и сводного брата против короля. В 1604 году Генрих сначала решительно отказывался в это поверить, но под напором доказательств вынужден начать преследование заговорщиков и посадить Анриетту под арест в ее замке. Казалось, бурная четырехлетняя связь на этом закончилась, и торжествовала уже Мария, хотя король, который не мог жить без любовницы, поспешил заменить Анриетту на Жаклин де Бюэйль.

Но недолго пришлось королеве радоваться: в феврале 1605 года Генрих простил Анриетту и снова попал в ее сети. Это прощение оказалось политической ошибкой, потому что маркиза решила, что может безнаказанно плести интриги, чтобы заставить признать своего сына законным наследником короны. Но Мария снова поступает неумно: она злится на всех и вся, обвиняет министров в укрывательстве, а особенно жалуется на Сюлли, хотя его меньше, чем кого бы то ни было, следовало подозревать в сообщничестве с Анриеттой. Она пишет Великому герцогу Тосканскому, что все французы предатели, на что тот ей резко отвечает, что она сумасшедшая, если оскорбляет народ, королевой которого является. Теперь сцены между Марией Медичи и Генрихом не прекращаются, а между ними снует Сюлли, выслушивая их бесконечные взаимные упреки.

Ришелье позже напишет, что, если верить Сюлли, вплоть до смерти короля недели не проходило, чтобы супруги не поссорились. В 1606 году Мария бросилась на короля с кулаками. Сюлли едва успел встать между ними и перехватить ее руку так грубо, что королева заявила, будто он хотел ее ударить. Сюлли побледнел: «Вы с ума сошли, мадам, он может приказать отрубить вам голову в какие-нибудь полчаса». Генрих IV покинул комнату, а Мария рыдала и кричала, что Сюлли поднял на нее руку.

На этот раз король решил без промедления отправить Марию во Флоренцию. После долгих и упорных уговоров Сюлли удалось его разубедить. Но каждый раз после очередной сцены Генрих будет возвращаться к мысли о разводе. А Мария уже привыкла жить в атмосфере вечной озлобленности и скандалов.

Такова была супружеская жизнь в последние четыре-пять лет. На этом основании история безоговорочно осудила Марию Медичи — «ничтожную, высокомерную, необузданную, которая нисколько не любила короля, да и он любил ее не больше, бывшую его семейным несчастьем, привезшую с собой жадное итальянское отребье, которое ею управляло и плело бесконечные заговоры».

Как сурово по отношению к Марии Медичи! Но с учетом всего вышесказанного следует принимать в расчет характер и поведение самого Генриха. Скорее всего, он был искренне влюблен в обеих женщин и больше всего на свете хотел, чтобы внутри «королевского гарема», как некоторые говорили, царил мир. Несчастье в том, что если и одна, и другая были, возможно, готовы с этим согласиться в нравственном плане, то одна из них была королевой, а другая — нет, и при этом считала, что имеет достаточно прав, чтобы занять место другой. А это уже все меняет. Соперничество Марии Медичи и Анриетты д’Антраг не было простым соперничеством в любви, это было политической проблемой наследования престола.

В этой ситуации Мария Медичи, королева Франции, имела все привилегии, положенные ее сану, и нисколько не собиралась лишаться их без борьбы. Вступая в брак с Генрихом IV, она представляла интересы католической, преданной папской курии и происпанской партии. Именно через интересы этой партии и возникнут трудности в отношениях между Марией и Генрихом IV и положении Марии как королевы Франции в последние годы их совместной жизни.