Кончини: бесстыдство и неосторожность
Кончини: бесстыдство и неосторожность
Кто-кто, а Кончини совсем не собирался отказываться от власти. Он преуспел в своем намерении составить состояние во Франции и обеспечить высокое положение. После смерти Генриха IV именно он вел дела страны вместе со своей женой Леонорой. Правда, в их согласии появились фальшивые ноты. Леонора с обостренным чувством реальности начала подумывать о том, что не стоит пренебрегать опасностью. Она предпочла бы уехать в Италию, но муж не согласен. Его ненасытные амбиции заставляют хотеть еще большего. Маршал Франции, губернатор одной из богатейших провинций королевства, обладатель своей собственной армии, более многочисленной и сильной, чем армия короля, теперь хочет стать коннетаблем.
Его надменность не знает границ. Ежедневно осязаемый успех опьяняет. Его ненавидят? Пусть, лишь бы боялись. Для Кончини всегда находят деньги.
Наглость и бесстыдство Кончини становятся оскорбительными для короля. После смерти Кончини Людовик XIII бесконечно долго будет вспоминать случаи, когда маршал д’Анкр преступал границы уважения к королю.
Королева-мать была неспособна умерить амбиции фаворита, и это обернулось против нее. О ней начинают распускать самые скандальные слухи. В глазах людей ее невероятное бездействие может быть объяснено только двумя причинами: либо на нее навели порчу, либо она — любовница Кончини. В колдовстве подозревали, скорее, Леонору. В том, что касается интимных отношений Марии Медичи и Кончини, то последний блефовал, выставляя напоказ их признаки. Но между ними явно ничего никогда не было: холодная в смысле темперамента королева-мать мало интересовалась плотскими утехами. А Кончини, по словам Ришелье, после некоторых неприятностей со здоровьем стал неспособным к физической любви. Но реальность в расчет не бралась: общественное мнение с негодованием обрушилось на грешную Марию. Один праведник договорился до того, что призвал «бросить богиню в море, привязав к ней золотой якорь[6]». В начале 1617 года нунций Бентивольо начинает серьезно тревожиться за королеву: «Да будет Господу угодно, чтобы утрата маршала не повлекла за собой утраты королевы, доброй и полной хороших намерений».
Недовольство Марии Медичи растет. Теперь к королю обращаются через голову королевы. Людовика XIII призывают забрать власть, захваченную Кончини: «Лекарство в ваших руках и вашей власти, если вы им не воспользуетесь, болезнь станет неизлечимой, нужно одно только ваше слово».
5 марта 1617 года принцы крови снова предостерегают: «Иностранцы и их пособники присвоили себе власть и завладели королем и всем в королевстве, незаконно захватив власть и правя как тираны и угнетатели».
Встревоженный Ришелье хочет в отставку. Мария Медичи отказывает, зная, что поступает неправильно, но заявление принцев возмутило ее и она решительно намерена драться. Ее покидают некоторые умеренно настроенные, среди которых губернатор Дофине Ледигьер, губернатор Меца и Ангумуа герцог д’Эпернон: они говорят о необходимости восстановить «полную власть и свободу» короля. В Париже неспокойно. Леонора готовится уехать в Италию: смерть дочери кажется ей знамением свыше, Франция уже ничего не может ей дать.
Но Кончини и Мария Медичи упрямо идут по пути применения силы. Королева даже слышать не хочет предостережения Леоноры: «Мадам, знайте: он погубит себя, а вместе с собой — вас и меня». Все тщетно. Кончини укрепляет свои города, собирает войска, вооружение. Он больше, чем когда-либо, верит в свою звезду.
В Париже царит атмосфера гражданской войны. Для устрашения парижан Кончини приказал поставить 50 виселиц, заменил французских гвардейцев на швейцарцев и преданных ему итальянцев, приказал следить за королем. Людовик XIII оказался в безвыходном положении и вынужден опередить Кончини, готового пойти на крайние меры против любого, кто выступит против него, будь это даже сам король.