49. Наши действительные потери в войне

49. Наши действительные потери в войне

Сейчас уже трудно скрыть, что Изюм-Барвенковское наступление, закончившееся разгромом наших войск под Харьковом, явилось результатом одного из самых грубых просчетов Сталина, его недальновидности и упрямства. Тем не менее попытки скрыть это предпринимаются до сих пор. I

В статистическом исследовании: «Гриф секретности снят. Потери вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах», выпущенном Воениздатом в 1993 году под общей редакцией генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева — об этой наступательной операции и о потерях — даже не упоминается!.. Что это? — Небрежность составителей или укоренившаяся привычка к фальсификациям?.. Может быть, кандидат военных наук генерал-полковник Кривошеев ничего не слышал об «Операции по полному и окончательному освобождению Советской Украины от немецко-фашистских захватчиков», задуманной великим стратегом, позже назвавшим себя Генералиссимусом, и доверенной главному маршалу страны С. К. Тимошенко?.. Только как объяснить, что уже изрядно потрепанные к тому времени дивизии вермахта, расставшиеся с надеждой на блицкриг, вдруг смогли совершить такой гигантский марш-бросок от Харькова до Сталинграда, захватив огромную территорию, почти равную той, что сумели оккупировать за лето 1941 года, когда они неудержимо рвались вперед, окружая целые армии, захватывая город за городом! Как объяснить бесследное исчезновение почти миллиона наших воинов после этой операции родным и близким, до сих пор безрезультатно продолжающим поиски, с того момента, когда получили последние письма с фронта со словами: «Идем в наступление на Харьков»?..

Не могу не рассказать еще об одном случайно уцелевшем участнике этого наступления — москвиче, гвардии лейтенанте Викторе Петровиче Телегине. В своих воспоминаниях он пишет: «...В небе над рекой «мессера» с бреющего полета строчили из пулеметов. Вдоль реки двигались вражеские танки. На берегу — паника. Отдельные воины в одежде и в обуви бросались в реку и не доплывали до спасительного берега. Командир курсантской роты, старший лейтенант пустил себе пулю в лоб и упал в воду... Вокруг — брызги и волны от разрывов снарядов»...

Далее В. П. Телегин приводит высказывания крупных военачальников и государственных деятелей:

Член Военного совета фронта — Н. С. Хрущев:

«...Все было кончено. Городнянский, командующий 6-й армией, не вышел. Штаб весь погиб. Командующий 57-й армией Подлас не вышел, погиб. Штаб его тоже погиб. Командующий конной группой погиб, и сын-подросток погиб. Погибло много генералов и полковников, офицеров и красноармейцев.

Все они погибли. Вышли очень немногие... Технику они не могли использовать: не было горючего, не было боеприпасов. А пешком выйти — великое расстояние. Они были частью уничтожены, а основная масса взята в плен... Мы потеряли много тысяч. Мы потеряли надежду, которой мы жили...»

Маршал Г. К. Жуков:

«...Анализируя причины катастрофического провала Харьковской операции, нетрудно понять, что она была организована крайне неумело. Стоит только взглянуть на карту событий. Действительно, как мог Военный совет Юго-Западного фронта рискнуть наступать на Харьков, подставляя плохо обеспеченный левый фланг фронта под удар противника со стороны Краматорска? Эта операция не сулила успеха еще и потому, что не была обеспечена ни силами, ни средствами, и это, конечно, не главное, основная причина нашего поражения здесь кроется в ошибках Верховного Главнокомандующего, недооценившего серьезную опасность, которую таило в себе юго-западное стратегическое направление, и не принявшего мер к сосредоточению крупных стратегических резервов на юге страны. И. В. Сталин игнорировал разумные советы об организации обороны на юго-западном направлении, с тем, чтобы встретить там вражеские удары мощным огнем и контрударами наших войск. Он разрешил Военному совету фронта проводить необеспеченную операцию, одновременно затеяв наступление почти на всех фронтах. Это привело к растранжириванию многочисленных людских и материальных резервов. Если бы на оперативных тыловых рубежах юго-западного направления стояло хотя бы несколько боеспособных резервных армий, не случилось бы этой катастрофы».

А вот как отзывается Черчилль о Сталине:

«... Поскольку дело касается стратегии, политики, дальновидности и компетенции, Сталин со своими комиссарами оказались самыми бездарными сапожниками Второй мировой войны». («Известия» № 116 от 16 мая 1991 г.).

Авторы некоторых писем категорически возражают против названной мной цифры потерь в Харьковской операции. Один из них полковник в отставке Лягуша Николай Федорович из Одессы спрашивает, известно ли мне, что к началу операции советские войска на юго-западном направлении располагали всего 640 тысячами человек? Неоткуда, мол, взяться миллиону пленных и погибших. «Эти данные давно опубликованы в советской и зарубежной литературе». В отличие от меня, полковник Лягуша не участвовал в Харьковской операции и не мог знать, что фактическая численность войск, участвовавших в операции, более чем в два раза превышала указанное число. Помимо трех основных армий фронта, упомянутых в официальных документах, в операции участвовали: 9-я, 54-я, 38-я и другие части, не считая армий двух соседних фронтов на флангах, понесших большие потери. Об этом уже говорилось в начале повествования. Странно, что «разведчик-профессионал с тридцатилетним стажем» (так он представился в письме) не знает иных способов определения численности войск и потерь, кроме как из «литературных публикаций».

А вот Анатолий Михайлович Синикчиянц из Москвы, представившийся как «красноармеец Великой Отечественной войны, ныне полковник в отставке, научный руководитель Музея истории ВВС МВО, в комсомоле с мая 1940 г., в партии с 1949-го», называет другие цифры, ссылаяс> на сводку Совинформбюро: «5 тыс. убитых и 70 тыс. пропавших без вести». Но сам же ставит под сомнение эти цифры ссылкой на данные «Военно-исторического журнала» за 1990 год: 267 тысяч убитых, раненых и пропавших без вести...

Чему же верить, Анатолий Михайлович?..

Сейчас, по прошествии более полувека с начала войны, появилось немало подтверждений тому, что наши огромные потери не только в харьковском котле, но и в других операциях, как правило, были следствием крупных просчетов командования. Но число потерь по-прежнему либо преуменьшалось, либо замалчивалось вовсе.

В подтверждение сказанного мною, приведу данные из книги Б. Соколова «Цена победы» («Московский рабочий», 1991):

«Маршал Советского Союза А. М. Василевский в своих воспоминаниях сообщает: «В мае советские войска потерпели тяжелейшие неудачи в Крыму и на Харьковском направлении. Ударной группировке противника, насчитывавшей 900 тыс. человек противостояли 1 715 000 наших солдат и офицеров, то есть , вдвое больше».

Это один из тех считанных случаев, когда в советской историографии встречаются правдивые цифры о соотношении сил в Великой Отечественной войне. Нет сомнений, что на всем протяжении советско-германского фронта к лету 1942 года советские войска имели еще более заметный перевес... О каком превосходстве вермахта над Красной Армией в живой силе вообще может идти речь!

И тем не менее наши потери в живой силе по данным Б. Соколова были впятеро выше немецких.

Соотношение потерь в технике с мая по октябрь 1942 года было также не в нашу пользу: по танкам — 9,5:1, по самолетам — 2,2:10

В статье «Кто кого победил под Москвой в 1941-м?» (газета «Начало», 1991, № 6) говорится: «До сих пор мы не знаем цифру наших потерь под Москвой. Одни исследователи считают, что более двух миллионов, другие называют числа гораздо большие. Немцы потеряли там около 600 тысяч солдат и офицеров, четыре солдатских жизни отдавали наши стратеги за жизнь одного немецкого солдата, компенсируя кровью прорехи своего полководческого гения. Действуя за пределами человеческих возможностей, захлебываясь в крови, советский солдат остановил врага».

Можно, конечно, говорить о преимуществе гитлеровцев в технике, в умении воевать. Все это мы уже слышали. Не слышали мы главного: нашими солдатами довольно часто бездарно командовали!

Разумеется, это не относится к той части наших талантливых полководцев, которые, вопреки указаниям Ставки, больше следовали наставлениям Александра Васильевича Суворова и умели побеждать малой кровью, не числом, а умением!

Глубокий анализ причин наших огромных потерь и поражений в начале войны дан в уже упомянутой книге «Цена победы».

«Главной причиной нашего поражения в 1941 году была отнюдь не внезапность, а гораздо более долговременные факторы: преимущество вермахта в уровне боевой подготовки, преимущество германского командного состава в стратегическом, оперативном и тактическом мышлении». И еще: «Наше превосходство в численности войск и в вооружении, и в боевой технике было весьма значительным. Располагай такими внушительными силами английская, американская или польская армия, поражение Германии было бы неминуемым и скорым. Но Красная Армия не только не смогла остановить агрессора, но и потерпела тяжелейшее поражение, потеряв большую часть своего кадрового состава за первые месяцы войны. И такое развитие событий было обусловлено вескими причинами. Начнем с того, что группировка советских войск на западной границе носила ярко выраженный наступательный характер»...

С этим трудно не согласиться. Неясно одно: эта группировка войск на границе была собрана для обороны или для наступления? И почему, ожидая нападения, Красная Армия готовилась только к наступлению, не думая об обороне? Что-то не вяжется это со здравым смыслом... А может быть, у товарища Сталина были совсем иные задумки относительно предстоящих действий Красной Армии? Он ведь всегда умел скрывать свои истинные намерения...

Возвращаясь к анализу причин наших неоправданно огромных потерь, справедливости ради, следует отметить, что не только военное командование виновно в наших огромных потерях. Помню, как в самом начале войны попалась нам немецкая каска. Решили испытать ее на прочность, а заодно и нашу проверить. Поставили их рядом и шагов с пятидесяти сделали по несколько выстрелов из карабина. У нашей — сквозные отверстия в нескольких местах, а у немецкой — только одно сквозное отверстие от попадания под прямым углом в центр каски. Остальные пули оставили лишь царапины да вмятины. А ведь пробитая каска — это пробитая голова. Может быть, одна из причин столь высоких потерь наших танков в недостаточной прочности брони?.. Выходит, и металлурги, и плавильщики-стахановцы тоже неважно делали свое дело, кое-как? Да разве они одни? А строители? А дороги?..

На протяжении многих лет правда об Отечественной войне, о причинах ее возникновения, роковых просчетах и потерях тщательно скрывалась или преподносилась в искаженном виде (кстати, так же, как и правда о так называемой Великой Октябрьской революции. Иначе почему бы сразу не обнародовать все архивы о ней?).

Вспомним, что еще в преддверии Отечественной войны убедительным примером бездарности нашего командования и отнюдь не миролюбия явилась агрессия против Финляндии. Операцию провалили все тот же Тимошенко (тогда командарм 1-го ранга) и Жданов (член Военного совета). По данным «Военно-исторического журнала», потери Красной Армии составили 289 510 человек, тогда как финны потеряли всего 70 тысяч. При этом известно тяготение журнала к занижению наших действительных потерь и многократному завышению потерь противника. Так, например, по нашим официальным данным под Сталинградом немцы потеряли полтора миллиона человек, хотя там сражались всего две армии, 4-я и 6-я.

Жаль, что многие нынешние генералы, ратуя за сильную армию, упорно не желают понять, что в современных условиях сильная армия — это совсем не обязательно многочисленная армия. Они и слышать не желают о сокращении, хотя и сегодня она все еще остается неоправданно, не по средствам, непомерно раздутой.

То, что не численность армии является показателем ее силы, неоднократно подтверждено самой жизнью. Неоспоримым доказательством являются примеры из современной истории:

Военная операция против Ирака — «Буря в пустыне». Огромной, самой многочисленной на Ближнем Востоке, фанатичной армии Саддама Хусейна, имевшей опыт войны с Ираном, противостояла во много раз меньшая группировка. Победа с минимальными потерями была достигнута за несколько дней. При этом проявлялась забота не только о сохранении жизни солдат, но и об экономии боеприпасов. Ракеты с лазерным наведением точно поражали заранее выявленные цели.

Еще пример: военный конфликт Англии с Аргентиной из-за Фолклендских островов. Малочисленный десант, одетый в легкие непромокаемые комбинезоны с электрообогревом, снабженный приборами ночного видения, решил исход операции практически в течение одной ночи. Воспользовавшись ненастной, дождливой погодой, штормовым ветром и кромешной тьмой, десант застиг-нул врасплох многочисленный, достаточно вооруженный аргентинский гарнизон. Нелишне отметить, что разработка операции велась при участии премьер-министра Англии, «железной леди» Маргарет Тэтчер.

А самая короткая «Семидневная война» Израиля против Арабских государств, вооруженных нашей первоклассной техникой!..

Выходит, суворовскую науку побеждать малой кровью, не числом, а умением, гораздо лучше усвоили не наши генералы!

Бывший министр обороны маршал Язов в одном из выступлений сказал: «Для армии не подходит — “меньше, да лучше”, для нас “чем больше, тем лучше!”»..

Весьма прискорбно, что такая вредная традиция, начатая еще в гражданскую войну большевиками, оказалась столь живучей. Ее последствия сказались и в войне с Финляндией, и в Отечественной войне, и в Афганистане, и Чечне.

Что ж это за традиция такая, когда за одного вражеского солдата отдаем пять, а то и десять наших парней?