Крах «левых»
В середине января 1925 года в Москву съехались работники левого фронта искусств чуть ли не со всей страны. Осип Брик по этому поводу написал:
«…писем и устных требований во что бы то ни стало создать и возглавить «единый фронт левого искусства» поступало к Маяковскому много. Люди говорили:
– Мы – периферия, а центра у нас нет. Вы должны быть нашим центром.
Маяковский пытался растолковать, что самое понятие «центр и периферия» в вопросах творчества бессмысленно, что «Леф» – не штаб какого-то фронта, а журнал, который печатает произведения авторов, близких друг к другу по литературному направлению, что пусть желающие присылают свои произведения в журнал, и если они подойдут, то будут напечатаны. Ничего не помогало: люди требовали организации с центром, с периферией, с уполномоченными, инструкциями и директивами.
Кончилось тем, что в январе 1925 года наиболее настойчивая группа «организаторов» созвала «Первое московское совещание работников левого фронта искусств». Волей-неволей Маяковскому пришлось принять в нём участие».
Организатором совещания выступила одесская группа «Юголеф». Проходило это мероприятие два дня – 16-го и 17-го января. Доклады делали Осип Брик и Николай Чужак. Последний сказал про поэмы Маяковского, что «Люблю» – это «лирическая труха с точки зрения сегодняшнего дня», а поэма «Про это» – «наиболее неприемлемая вещь» из всего, что создано поэтом. Чужака поддержали и другие ортодоксальные деятели «левого искусства» – те, кто жаждал создания «единого фронта» с «твёрдой» программой и «жёсткой» организацией.
Журнал «Леф» и его руководство подверглись невероятно разносной критике. Поэтому неудивительно, что появление на трибуне Маяковского присутствовавшие в зале встретили по-разному: кто бурными аплодисментами, а кто – яростным свистом.
Пётр Незнамов:
«Льстивыми аплодисментами его нельзя было купить, а в отношении свиста он был стренирован не бледнеть. Он не бледнел и не терялся. В наибольшей степени он злился тогда, когда кто-нибудь, бездарный и надоедливый, как муха, жужжал у него на докладе. Тогда он выходил из себя – не поддевать же муху на пику! А чёрная маленькая муха с харбинской помойки жужжала и жужжала. Отгонять муху приходилось уже самой аудитории и чуть ли не с физическим пристрастием».
«Муха с харбинской помойки» – это Николай Чужак, о котором 16 января Маяковский сказал:
Илья Сельвинский и Корнелий Зелинский, 1920-е годы
«Товарищ Чужак, резко критикующий Леф, – более скучного зрелища, конечно, нельзя себе представить».
17 января Владимир Владимирович вновь заговорил о Чужаке:
«С его выходом из редакции, можно сказать смело, что работа «Лефа» пошла блистательно, ни одного конфликта, ни одного недоразумения по вопросам у нас не было».
Были упомянуты и конструктивисты:
«С этой группой нам пришлось выдержать долгий спор. Они сначала занимались всяческими мифологическими обобщениями. Например, группа конструктивистов с товарищами Сельвинским и Зелинским. Постепенно мы сумели оттянуть к нам наиболее интересную и близкую нам группу в лице товарища Сельвинского, давшего прекрасную обработку жанрового языка, если можно так выразиться, – образцов жаргона».
В последний день работы совещания Маяковский вручил украинскому писателю Леониду Недоле (Лукьяну Владимировичу Гончаренко), председательствовавшему на совещании, листок, на котором было написано:
«Заявление устроителям так наз<ываемого> «совещания левого фронта искусств»
Внимательно прослушав и обдумав два бесцветных дня «совещания», должен заявить: никакого отношения ни к каким решениям и выводам из данного совещания не имею и иметь не хочу. Если б я мог хоть на минуту предполагать, что это крикливое совещание, собранное под серьёзным лозунгом «объединение», будет подразумевать (в наиболее «деятельной» части) под обсуждением организационных вопросов – организацию сплетен и будет стараться подменить боевую теорию и практику Лефа чужаковской модернизированной надсоновщиной, разумеется, я б ни минуты не потратил на сидение в заседаниях…
Вл. Маяковский
17/I – 25 г.»
На заявлении есть приписка, сделанная Николаем Асеевым:
«Присоединяюсь целиком. 18.I.»
И Маяковский совещание покинул. Осип Брик потом прокомментировал:
«Никаких практических результатов совещание не имело. «Левый фронт» так и не сорганизовался».