Конец лета
В августе Маяковского пригласили в лагерь «Нит гедайге» («Не унывай»), устроенный под Нью-Йорком газетой «Фрайгайт». Её редактор Шахно Эпштейн потом вспоминал:
«Как рыба в воде почувствовал себя Маяковский в пролетарском лагере «Нит гедайге», являющимся одним из лучших достижений американского рабочего движения. Он неутомимо читал свои стихи перед внимательными рабочими слушателями. Его львиный голос часто раздавался над горами и над рекой Гудзоном».
Казалось бы, несомненный успех выступлений поэта должен был отразиться в письмах, отправленных им в Москву. Однако этого не случилось – ни одного письма из Соединённых Штатов на родину Маяковским отправлено не было.
Бенгт Янгфельдт по этому поводу написал следующее:
«В поездках Лили и Маяковский регулярно обменивались письмами и телеграммами – независимо от теплоты их отношений. Однако за два месяца пребывания в Нью-Йорке Маяковский не написал Лили ни одного письма – только послал четырнадцать коротких и бессодержательных телеграмм. Первая ушла 2 августа: «Дорогая Киса пока подробностей нет. Только приехал. Целую люблю». Но он не «только приехал», он прибыл в Нью-Йорк четыре дня назад – на Маяковского это совсем не похоже, обычно он телеграфировал немедленно по приезде».
Александр Михайлов тоже пишет об этой странной переписке, отметив, что в ней…
«…обращает на себя внимание вещественно-денежная тема».
И это в тот самый момент, когда в своих интервью поэт осуждал «сбитую с толку» иностранную «толпу одураченных людей», противопоставляя ей кипучую энергию «освобождённого народа» страны Советов.
Получив телеграмму, Лили Брик написала письмо:
«Я ужасно удивилась и обрадовалась, что ты в New-York'е. Пришли мне, пожалуйста, визу и деньгов… Оська получил костюм и ходит гордый…
Не смей забывать меня!!! Я тебя люблю и целую и обнимаю».
Опережая письмо, из Москвы в Нью-Йорк полетела телеграмма:
«Очень хочется приехать в Нью-Йорк. Целую. Телеграфируй».
Ответ Маяковского (тоже телеграммой):
«Очень стараюсь достать визу. Если не смогу поеду сам домой»
Из Москвы:
«Не торопись. Надо денег на квартиру vionnet. Если не пришлёшь визу поеду сентябре Италию».
«Vionnet» – название парижского салона мод, основанное Мадлен Вионне (Madeleine Vionnet) в 1912 году. Лили Брик употребила это слово, чтобы показать, что жильё её мечты – модная квартира.
Вновь телеграмма из Москвы:
«Госиздат три месяца не платит. Масса долгов. Если можешь переведи немедленно телеграфно денег».
Из Нью-Йорка:
«Завтра посылаю телеграфно деньги».
Из Москвы:
«Щеночек деньги получила».
На эту телеграмму ответа уже не последовало. Янгфельдт пишет:
«После этого Маяковский замолкает почти на месяц; и на этот раз Лили преследует его письмами и телеграммами, а не наоборот. Так и не дождавшись ответа, она шлёт ему отчаянную телеграмму: «Куда ты пропал?» и подписывается «Лили», а не как обычно «Твоя Киса»».
Ответную телеграмму Маяковский отправил только через два дня:
«Дорогой Котёнок. Несчастье Хургиным расстроили визовые деловые планы. Десятого начинаю лекции Америке. Если месяц не устрою всё около десятого октября еду домой. ‹…› Ответь пожалуйста ласково. Люблю целую».
Какое несчастье имел в виду Маяковский?