Вечернее заседание
Наступил вечер, о котором Виссарион Саянов написал так:
«В тот же день на вечернем заседании зал набит битком. Многие молодые поэты устраиваются возле самой трибуны.
Маяковский сидит спокойно, и улыбка таится в углах его губ, рядом с изжёванной папиросой. Он перелистывает записную книжку, и кто-то, сидящий рядом, бесцеремонно пытается заглянуть в неё. Маяковский раздражённо пожимает плечами и пересаживается на другой стул.
Но вот, наконец, открывается заседание. Председатель даёт слово для справки Маяковскому».
Здесь снова неточность. Сначала слово было предоставлено Льву Сосновскому, который с газетой в руке, поднялся на трибуну и сказал:
«Есть поэты, которые не решаются писать о Ленине, не находят слов. А между тем есть люди, которые за словом в карман не полезут».
Дальше – слово Виссариону Саянову:
«Тяжёлым, внимательным взглядом Сосновский обводит насторожившийся зал. Газета, которую он держал в руках, оказывается «Известиями», и он необычайно громко читает отрывок из поэмы «Владимир Ильич Ленин»:
И оттуда, / на дни / оглядываясь эти,
голову / Ленина / взвидишь сперва!
Это / от рабства / десяти тысячелетий
к векам / коммуны / сияющий генерал.
Зал ахнул при последних словах.
– Видите, что позволяет себе писать в советской печати Маяковский! Ленин оказывется у него генералом, да ещё сияющим!»
Только после выступления Сосновского председательствующий дал слово Маяковскому – для справки. Саянов пишет:
«Поэт идёт к трибуне спокойным уверенным шагом. В удивительной тишине начинает свою речь. Он говорит громко, очень отчётливо, не улыбается, не шутит, как обычно. Деловой разговор, короткая справка, факты, даты – и никакого волнения в голосе, никакой полемики с людьми, глумившимися над его поэмой».
Вот что сказал поэт (согласно стенограмме):
«Товарищи, я выступаю не для того, чтобы защитить свою поэму, но чтобы заставить уважать собрание пролетарских писателей и не пользоваться опечаткой в целях дискредитации моего отношения к Ильичу и в целях дискредитации моей поэмы.
С 24 сентября по 30 декабря я находился в Париже, где «Известия» не продаются, и корректуру этой вещи не читал, и сегодня, прочитавши этот номер, я с необычайным удивлением и большим смехом увидел слово «генерал».
Все мои слова относительно того, что это ложь, остаются в силе. Такую ерунду я не мог бы никогда написать, и люди, сколько-нибудь смыслящие в поэтической работе последних лет, должны видеть, что «генерал» и «сперва» ни в коем случае не соответствуют друг другу ни по рифме, ни по ассонансу».
И Маяковский прочёл строки поэмы так, как они были написаны им:
«И оттуда, / на дни / оглядываясь эти,
голову / Ленина / взвидишь сперва!
Это / от рабства / десяти тысячелетий
к векам / коммуны / сияющий перевал.
Прилепить к этому «генерал» – это такая белиберда, которая ни одному человеку в голову придти не может».
Виссарион Саянов:
«Сосновский недовольно морщится и что-то кричит с места, но его слова заглушены аплодисментами. Маяковский стоит на трибуне, огромный и сильный, но видно, что ему нелегко: резко обозначились складки в углах губ…»
Прочитав ещё несколько строк из своей поэмы, в которых описан «без промаха бьющий» взгляд Ильича, Маяковский спросил:
«Может быть, после этого товарищ Сосновский будет меня учить, какими образами изображать Ленина?»
Поэт ответил и Демьяну Бедному, не очень лестно охарактеризовавшему Политехнический музей:
«Дальше относительно фигурирования поэмы «Ленин» в Политехническом музее. Не в Политехническом музее читал я свою поэму, а в МК партии, и по районам, так что это обвинение, брошенное мне, отпадает…
Если товарищи потребуют, в свободное время я прочитаю её, не об этом идёт вопрос, а вопрос идёт о применении недобросовестных приёмов при критике литературных течений в отношении своих же пролетарских писателей».
11 января газета «Известия» напечатала письмо Маяковского, в котором исправлялась ошибка, допущенная «при публикации 7 ноября минувшего года» (вместо «генерал» следовало читать «перевал»).
В очном поединке со своими заклятыми недругами Маяковский победил. Но он отчётливо почувствовал свою беззащитность – поэт, написавший поэму о вожде рабочего класса, был в один момент ошельмован, и никто даже слова в его защиту не сказал.
12 января 1925 года Маяковский получил новый заграничный паспорт.
А в это время вновь уехавший на Кавказ Сергей Есенин написал стихотворение «Русь бесприютная». Он посвятил её беспризорным детям, которых тогда в стране Советов было ещё очень много. Душу поэта терзало то, что в стране так много их «лет семи-восьми», которые «снуют… без призора» – «они нам знак тяжёлого укора»:
«В них Пушкин, / Лермонтов, / Кольцов, / И наш
Некрасов в них,
В них я, / В них даже Троцкий, / Ленин и Бухарин.
Не потому ль мой грустью / Веет стих,
Глядя на их / Невымытые хари».
Литературоведы (и не только они) уже давно обратили внимание на рифму: «хари» – «Бухарин». Да и названия есенинских стихов какие: «Русь советская», «Русь бесприютная», а к ним плюс ещё и пьеса «Страна негодяев»!