Друзья вызволяют

Матвей Ройзман:

«Мне пришлось говорить с начальником отдела, за которым числилось дело 4 поэтов. Я рассказал, как всё произошло на самом деле в пивной… Начальник попросил позвонить ему по телефону на следующий день. Я это сделал, и он сообщил мне, что сегодня вечером Сергей будет на свободе».

Какими же надо было обладать связями, чтобы вот так легко связываться по телефону не просто с каким-то работником ГПУ, а с начальном именно того отдела, который «вёл дело» арестованных поэтов?

Сергея Есенина, в самом деле, в тот же вечер выпустили из застенков Лубянки.

30 ноября «Правда» напечатала открытое письмо четырёх поэтов, в котором они заявляли:

«Всякие возражения и оправдания, впредь до разбора дела третейским судом, считаем бесполезными и преждевременными…

Пётр Орешин, Сергей Клычков, А. Ганин, С. Есенин».

Сразу вспоминаются есенинские строки, в которых наглядно передаётся настроение, охватившее тогда поэта:

«Защити меня, влага нежная,

Май мой синий, июнь голубой,

Одолели нас люди заезжие,

А своих не пускают домой.

Знаю, если не в далях чугунных,

Кров чужой и сума на плечах,

Только жаль тех дурашливых, юных,

Что сгубили себя сгоряча.

Жаль, что кто-то нас смог рассеять,

И ничья непонятна вина.

Ты Рассея, моя Рассея,

Азиатская сторона».

О Есенине той поры в книге Владислава Тормышова сказано:

«Он не писал верноподданнических стихов, не сочинял агиток, позволял себе иметь мнение по любому вопросу и высказывал его вслух. Он тяжело переживал запреты цензуры на публикацию его сочинений. ОГПУ распространяло небылицы, сплетни, анекдоты о Есенине…

При этом писали не всегда правду. Иногда совсем неправду, как Мариенгоф, Кручёных, Сосновский и компания».

4 декабря газета «Трудовая копейка» поместила рекламу продукции треста «Моссукно» (текст и рисунки Маяковского):

«Стой! Прочти! Посмотри!

Выполни точка в точку.

И в Моссукне, магазин № 3,

оденешься в рассрочку».

Вечером 10 декабря 1923 года в театре Всеволода Мейерхольда проходил диспут на тему «Гипертрофия искусства». Доклад делал режиссёр Константин Миклашевский (тот самый, что ставил спектакль по пьесе Горького «Работяга Словотёков»). В обсуждении принял участие и Маяковский.

В эти же часы (в 8 вечера) в Доме печати начался общественный суд над Ганиным, Есениным, Клычковым и Орешиным.