28 августа 2001 г
28 августа 2001 г
Наш новый сосед Джим Мульён (Адам) ежедневно пьет.
Вчера он устроил ночной концерт.
Громко орал (надеясь, что мы струсим), о том, что мы — русские твари и нас давно пора зарезать, а он — умеет! Явно присутствовало желание нахамить, испугать. Кричал, что мы б… Имелись в виду сплетни об Аладдине и Джинне, распространенные, скорее всего, Азой и ее подругой, известной всему району, — Линой.
Аладдин и Джинн… Редкие, лишенные пошлости люди.
Они никогда не подали бы им своей руки.
По стечению обстоятельств, родные Джинна, когда были беженцами, были соседями этим же Борзовым. Ежедневно угощали их молоком. Расстались друзьями!
И теперь их отношения полностью не прерваны…
Как же можно так?! Вот бы они послушали это!
Понятно: захотелось остатки вещей получить.
Пропить и проесть.
И при этом не искать долго и далеко…
Шкаф старинный 1924 года, два коврика — все даром.
Это нормально! Когда совести и веры в Бога нет!
Сосед кричал в ночи. Затем он устраивал актерскую паузу, с полной тишиной. Прислушивался, как мы?
Мы записали его голос на дедушкин «диктофон»…
Джим Мульён был в сильном опьянении, но он не поднимался, не стучал в нашу дверь.
Он брал на «понт».
Утром мы пошли к его маме и к его братьям.
Поклялись, что кроме одной пары носок, одного старого свитера и коричневого халата с отрезанными рукавами (видимо, на тряпки), мы никогда, ни у кого ничего не брали.
Да! Мы пользовались подушкой и одеялами, но оставили их в том месте, где жили и где спали. Домой «грязь» к себе не занесли!
Одежду, что нам «подарили» умышленно Аза и Лина, мы оставили в том доме, где временно жили. Повесили за хозяйский шкаф! Продукты — брали. Много. Питались! Но никогда не забирали все! Оставляли для других голодных людей.
Не знаем, для настоящих хозяев или для посторонних, чужих скитальцев?!?…
Когда доведенный до изнеможения человек берет еду — это грех?
Где такое сказано?
Кто мы по крови?
По фамилии многие принимают нас за русских людей?!
Но разве это можно правильно рассчитать?!
Мать моей мамы по своему отцу — армянка.
Отец моей мамы — донской казак.
Мать моего отца — польская еврейка.
Отец моего отца — чеченец.
В родословной мамы по линии ее отца были татары, грузины, осетины, армяне, украинцы, черкесы…
В родословной моего отца, по линии его матери — французы испанцы, поляки, чеченцы…
Кто по каплям вычислит состав моей крови?
Я вольна в выборе взглядов и веры! Я — дитя Мира.
Мне очень нравится — «Зороастризм».
Я читала «Видевдат».
Я знакома с Библией, Торой.
Считаю: среди переводов Корана на русский язык вариант Крачковского лучший! Он лаконичен, понятен. Без излишеств! Права моя прабабушка (мамина мама). Она часто повторяла: «Мы — кавказский народ!»; «Мы — люди Мира!»
Имелась в виду многонациональность предков каждого члена нашей семьи!
Разве не о свободе выбора веры и обычаев сказано в Конституции?
Или законы существуют только на бумаге?
Знаю: религия во все века — помощник власти.
В случае фанатизма — она вредна…
Но любая религиозная конфессия — свод нравственных законов.
И ни одна из них не хуже и не лучше другой!
Считаю, естественно такое положение: каждый человек выбирает то, что ему по душе.
И может изучать все, если желает, даже оставаясь атеистом. Мы с мамой сказали в семье бунтаря соседа, что делать им гадости не хотим.
Но сделаем вид, что идем в милицию.
Попугаем мужа Золины, а вы, как родственники, угомоните своего парня…
Своим знакомым и в моей школе мы обязательно сообщим об угрозах.
Они в виде ночной речи записаны на «диктофоне».
Хотите? Дадим послушать. Пожалуйста!
Хранить запись будем не дома, а в сейфе, в учреждении.
Если с нами случится беда — будет отвечать ваш человек! Ваша семья…
Таким образом, с сегодняшнего дня вам придется нас охранять!
Мать и сестра сразу побежали к своему «родненькому» со скандалом.
«Сынок» и «братик» их прогнал. Грубо вытолкнул из своего жилища.
На наших глазах пихнул ногой свою мать, старую чеченку!
Тогда пришел серьезный и положительный его брат — мастер по ушу, каратист. Он пообещал, что совместно с самым старшим братом совершит «правосудие».
Утихомирит крикуна… Джим Мульён временно затих. От страха. Братья ведь уже сажали его на цепь во дворе и держали так месяц!
«Его против нас подбивал сынок Нуры — Резван, — пояснила моя мама: — Я лично, слышала! Это Резван подговаривает его на гадости. Сам хитрец чистенький! Здоровается с нами. Вроде он ни при чем!»
С младшим братом «Миланьи» старшие мужчины двора побеседовали.
«Тишина будет недолго», — определила мама.
Потом мы пошли к директору моей школы.
Ее не было дома.
Заглянули к одной из моих учительниц — к Луизе Тагировне.
Луиза Тагировна рассказала, что семью Борзовых она знает еще со времен своей юности.
Учительница советовала нам переехать в другой район города.
Забыть все, что с нами было.
И всех, кто не дает нам покоя. Мне мой педагог подсказала:
«Не надо уходить в училище! Тебе лучше остаться в стенах школы.
Ввиду болезни мамы и ввиду отсутствия родственников ты можешь добиваться разрешения окончить школу быстрее. Экстерном! Год — за два! Можно сделать попытку сдать экзамены с чужим, незнакомым классом… Не получится — продолжишь обучение в обычном темпе со своими одноклассниками. Но говорить о таком варианте следует только с директором!
Не знаю точно, но, возможно, придется просить разрешения в Департаменте образования.
Думаю, директор школы пойдет тебе навстречу. Разрешит! Разумеется, если у тебя не будет троек. Надо стараться!» — приободрила меня учительница.
Я решила: заниматься буду! По всем предметам.
Стану осваивать учебники заранее, вперед!
Ежедневно! Не теряя времени.
Затем мы с мамой отправились в милицию.
По своим паспортным делам и насчет прописки в старой квартире.
К вечеру вернулись домой.
Сразу прибежала старенькая мама нижнего соседа Мульёна.
Просила: «Не губите сыночка!»
«Не собираемся! — успокоила ее усталая мама. —
Только пусть на провокации наших бывших соседей он не поддается! Не расстраивайтесь! Не волнуйтесь! Мы же ели ваш хлеб! И “буяна” много лет, с его юности знаем».
Где же ты, Аладдин? Где ты, добрый Джинн?
Почему мы одни?!
А вы верите рассказам таких вот людей?
Они только с одной стороны вам друзья…
А с другой? Главное — врут!
Их же в городе Грозном во время войны не было!
Аладдин! Почему в трудную минуту я без тебя?!
Ты — далеко? Неужели ты заперт? Ты — в темнице?
Сам нуждаешься в помощи? Не можешь мне подать руки?
Я буду держать оборону!
Хотя мне все чаще хочется, чтобы пропало все, весь наш мир, чтобы столкнулись галактики, планета сошла с оси, и все исчезло, рассыпалось и превратилось в пыль…
Царевна Будур