24 февраля 2000 г
24 февраля 2000 г
Швы мне не сняли. Сделали перевязку.
Доктора посмотрели ногу и сказали:
— Там большая пустота. Нельзя поднимать тяжести, много ходить — опасно.
В другой палатке пластырем на указательный палец руки приклеили маленькую батарейку, как от часов.
Объяснили:
— Она ускорит заживление. Точка на твоем пальце, соответствует ране на ноге!
Я подумала: значит, движемся вперед, раз используем древние знания.
Мне сделали укол с сердечным лекарством, и мы отправились в столовую.
По справке получили в отдельной очереди 4 баночки детского питания, «паштет». Они очень маленькие, железные! Но как раз по две, удобно делить.
Набрали каши. Решили угостить соседа Валеру. Он один нормальный. Если съедобное найдет — сразу говорит всем, чтоб люди и себе взяли. Иногда приносит и сам раздает. Делится с нами и с бабушками. Не сплетничает. Дружит со всеми. Мне бы так уметь!
О моем новом друге позволь, Дневник, замолвить слово: Алик — это его чеченское имя. Он человечен. Старается помочь добрым словом и делом. Много рассказывает о себе. О прошлом. О наркотиках. Тюрьме. Алик признался мне, что несколько раз был доведен до крайнего отчаянья отношениями в семье своих русских родителей. Пытался покончить с жизнью… Вскрывал вены. Вешался. Его чудом спасли…
Я поняла: он из среды нехорошей, порочной, необразованной. И его память не могла не унаследовать это. Рано или поздно детская травма проявит себя. Судя по прочитанным мной книгам, такие люди впадают в крайности. Сначала они отрываются от прошлого — взлетают! Затем, непременно, падают в знакомый с детства уродливый мир. Он затягивает их в себя через старые дружбы, обязательства перед родными.
Алик всегда будет стремиться к чему-то хорошему, светлому, но жить он уже научен по-другому… Я привыкаю к нему. Хотя, в глубине своего сознания, все же не доверяю.
Опять нашла обгоревшую книжку на улице. Мне понравились стихи:
Гамаюн, птица вещая.
«На гладях бесконечных вод,
Закатом в пурпур облеченных,
Она вещает и поет,
Не в силах крыл поднять смятенных…
Вещает: иго злых татар,
Вещает: казней ряд кровавый,
И трус, и голод и пожар.
Злодеев — силу. Гибель — правых…
Предвечным ужасом объят,
Прекрасный лик горит любовью,
Но вещей правдою звучат
Уста, запекшиеся кровью!»
А. Блок
А стихи Анны Ахматовой я самовольно посвящаю —
Аладдину.
Над тобой словно небо тиха,
Пред тобой — как цветок я нежна
Жду тебя — своего жениха,
Все невеста и вечно жена…
Будур
26 февраля 2000 г.
Вчера у нас сидел Алик. Мне было скучно! Временами жаль его.
Сегодня я поссорилась с мамой.
Вернее, я не ссорилась. Просто так получилось. Мама долго искала ручку.
Не могла ее найти. А «писатель» в доме — только я. Она рассердилась!
Сразу покрыла меня матом. Когда мы вышли за кашей — продолжила свою речь на улице… Я прошла с ней рядом немного, потом плюнула и повернула назад, домой.
Полезла под кровать, ища проклятую ручку, а там здоровенная дохлая крыса! Но ручку я нашла! Сосед Алик проследил — мамы нет. Явился в гости и заговорил со мной про «замуж». Я честно сказала:
— Нет! Но приходить и общаться — можно.
Алик заявил, что не настаивает. Будет проведывать нас, как сосед. Хорошо, что он есть. Мне не так одиноко. Спасибо ему за это.
Продолжаю.
Мама «прогулялась» в столовую. Устала и не цепляется ко мне.
Еду принесла.
Опять пришел Алик.
И я с мамой, перебивая друг друга, рассказали Алику мой недавний сон:
Снился сказочный гном. Он был очень серьезным и строгим. Вошел и сказал:
— В одном из брошенных садов лежит убитый.
При нем есть клад. Если вы найдете его — клад будет ваш. Но вы обязаны человека похоронить. Не обнаружите убитого (молодого мужчину) — его отыщут Аза с Линой. Они ценность заберут. Хоронить погибшего не станут. Человек, лежащий в садах, хочет, чтобы вы нашли его.
Мы с мамой ходили. Искали. Но не обнаружили. Правда, в глубину сада, к железнодорожным путям идти побоялись. Там можно напороться на выстрел или растяжку, и тогда — конец! А самое худшее — конец, который наступит не сразу…
— Сон есть сон! — ворчала мама. — Зря мы восприняли все буквально…
Но попросила Алика, чтобы он осмотрел сады.
Дело не в «кладе». Человеческой душе помочь надо! — убеждала его она.
— Сделаю! — пообещал Алик.
Будур