3 августа 2001 г
3 августа 2001 г
Мы переезжаем!
Будем жить в доме напротив. С балконом! В более чистой квартире. Мы ее вычистили и убрали. Правда, там тоже нет канализации. Зато есть неуправляемый сосед — Джим Мульён! Но дуть из подвала холодом не будет.
Черной, как ночь, копоти на стенах и на потолке — не будет!
С Джимом Мульёном плохи дела… Он выпивает… Ненавидит русских. Причем всех без разбору…
Только он один в том подъезде и живет с Золиной. Остальные квартиры в подъезде сгорели или рухнули. Есть их квартира на первом этаже и еще одна на втором этаже, куда собрались перебраться мы.
Получила хлеб. Наш долг разным людям — 200 рублей.
Солдаты засели всюду. Ждут годовщины августовской войны.
Шестое августа — начало «летней» войны в 1996 году (об этих боевых действиях мало кто знает, их продолжительность невелика, немногим более 2 недель).
Присутствие федеральных военных — нам помощь.
Соседи ведут себя тише, трясутся от страха. Некоторые неожиданно произнесли утром: «Добрый день». У них маета от безделья. Ничего нигде не могут утащить. Бояться русской засады и пули в лоб. И нас в этой ситуации не убьют — не решатся!
А у нас с мамой, какая встреча была!
Снимаем мы себе решетку с окна большого разбитого дома, и тут…
Крадутся к нам русские военные. В масках!
Один — с пулеметом. Второй — с автоматом.
Я подумала: «Нам конец!»
Но парень в маске, синеглазый, смеется:
— Бог в помощь! Вы что тут делаете?!
А я ему жалобно:
— Укрепиться хотим. Боимся! Снимаем решетку. Только сил нет. Не получается!
Парень этот предложил:
— Мы вам поможем!
Я ему:
— Не надо, мы сами…
Но они залезли через другое разбитое окно в пустой, разрушенный дом.
Солдат ударил один раз ногой изнутри — решетка вылетела!
Мы им — «Спасибо!»
Главное, худой, а какой сильный?! Мне бы так уметь!..
А мама хвать пулемет!
(Они его оставили около бордюра, когда лезли решетку снимать).
Солдаты испугались:
— Бабка, ты че…?!
Она смеется. Говорит:
— Молодость вспомнила. Решила тряхнуть стариной!
Я все это время — стояла на карнизе дома, метра два от земли.
Тот, что был в маске, галантно подал мне руку. Помог спуститься.
Ребята стали проситься к нам на чай.
— У нас сахара нет! — сообщила военным мама,
— Понятно! — сообразили они. — Ближайшие соседи наказать могут, зарезать.
Еще военные спросили:
— Нет ли боевиков?!
— Давно не видно, — успокоили мы их.
Потом эти люди с удовольствием сидели и курили у нашего подъезда. Грелись на солнышке.
Болтали с ребятами-чеченцами, своими ровесниками…
Подвоха они не боялись. Двор был окружен.
Я помню случай в 1995 году, лето:
Тогда два молодых солдата, по просьбе торгующих соседей, приносили различные консервы на продажу. Шутили, смеялись. Дружили с кем-то из нашего двора.
Они доверяли. Ходили в наши дворы без оружия…
Однажды обоих нашли зарезанными на дорожке сада…
Однако сегодня наши молодые женщины-чеченки любезничали с русскими военными вовсю! Мы ушли к себе. С ними я не сидела.
Была у Золины — жены «Мульена».
Не выходила, но прислушивалась. Русские ребята рассказывали:
— В Чечне мы первый месяц! В серьезных боях пока не были…
Они удивлялись, что у нас девушки чистые, как в старину. Не такие, как у них дома.
Сказали:
— У нас живут иначе. Девчонки пьют и гуляют с 12-ти лет!
Солдаты заявили, что я — красивая.
Богатая пища теперь будет для рассказов и сплетен у кумушек, которые сегодня стали их собеседницами. Хорошо, что я ушла!
Но я сделала вывод, что и русские парни бывают трезвыми и ловкими…
Царевна