17 февраля 2000 г
17 февраля 2000 г
Утром встали в семь часов. Попили чай с лепешкой и пошли в сторону госпиталя на мою операцию. Но, когда мы уже прошли большую часть пути, оказалось, что русские военные перекрыли дорогу. Заявили:
— Сегодня проход закрыт! На весь день! Без возражений! Пошли прочь…
Пришлось поворачивать.
Я в душе даже обрадовалась неожиданной отсрочке.
Продолжаю.
Я в аду!
Началось все с того, что я услышала оглушительный мат, и мама, подбежав, меня ударила, продолжая что-то кричать о столе. Я спросила ее:
— Что случилось?
Она принялась лупить меня веником и заодно пояснила:
— Ты вчера делала на столе лепешки и не убрала за собой муку!
Но я вчера делала лепешки не на столе, а подстилая на стол бумагу…
Значит, муки там быть не может!
Я пошла, посмотреть на стол: там, правда, есть пятна от чая, но муки нет.
Я взяла тряпку и вытерла стол.
— Ты подняла такой скандал вместо того, чтобы вытереть его? — спросила я, ее.
— Ах ты, тварь… — раздалось в ответ, и, схватив нож, она кинулась ко мне.
На меня вдруг такое равнодушие нашло от человеческой подлости, что я совершенно спокойно стояла и смотрела на нее с ножом. Она постояла так немного и отошла…
Пока я мыла тарелки в тазу, мама примостилась рядом, сложив на груди руки, как полководец, и кричала, что ненавидит меня за мою внешность (!), за мой голос(!) и вообще за все…
Я ее, молча, слушала и совсем не уловила тот момент, когда она этим воспользовалась и, подкравшись, со всей силы ударила меня по лицу.
Я ее оттолкнула от себя со словами:
— Я тебя слушаю, как дочь, а ты!
Это ее разозлило еще больше, и она продолжила меня лупить, не переставая выкрикивать ругательства.
Мне опять пришлось бежать.
Я даже на несколько минут выскочила под обстрел, с мыслью, что тут мне и настанет конец… Но потом вспомнила о тебе, Дневник, одумалась и зашла обратно.
Мамаша кричала, что смерть — избавление! От голода и болезней. Избавление от недостатков и пороков! У нее случилась истерика!
Она говорила чужим, незнакомым голосом:
— Не могу видеть людей… Никого! Никаких!
Твердила, что хочет в лес или на остров.
Туда, где цветы, деревья и ласковые звери, песок, вода.
И главное — нет людей!
А у меня после всего еще сильнее заболели сердце и печень. Я еле двигаюсь. Сил нет!
Очевидно, в госпиталь мы поплетемся завтра…
Царевна